Поговорим о душе
Шрифт:
Хотел бы вечно слушать,
О чём пред бурей лес молчит,
Как тайно может он шуршать,
Когда весенний ливень его мочит.
Влюблён давно безумно
В нежданный ливень с громом —
Под тучами становится темно,
И птичий затихает гомон.
И вдруг за розгой молнии
Летят раскаты громовые.
Не жду я звуковой гармонии,
А жду удары новые и новые.
Лицо и руки подставляю
Навстречу
И почему-то, улыбаясь, представляю,
Что улыбаюсь я друзьям.
Эх, тучки чёрные!
Вы быстро поредели…
Эх, речки горные!
Вы быстро обмелели…
Елизавете
Чистота голубая, лазурь,
Бездонное небо в глазах.
Как сберечь мне от бурь
Нежный трепет на алых губах?
Никакое море не приснится,
Никакая бирюза,
Если, приподняв ресницы,
Ты посмотришь мне в глаза.
Родником тепла и нежности
Явился взор твой милый мне.
И пламень голубой безбрежности
Теперь живет в моей мечте.
Чистота голубая, лазурь
И бездонное небо в очах,
Как алые розы средь бурь
Победили вы в сердце печаль.
«Уж верю я давно…»
Уж верю я давно
В неповторимость капель счастья.
Но сердце всё равно
Ждёт повторенья сладострастья.
Зачем так безразличен я к судьбе
Своей бываю ежечасно?
Зачем тогда позволил я себе
Сомнения в простом и ясном?
Зачем я не сказал ни слова,
И лишь улыбкою ответил?
Зачем дана мне голова,
Коль зова сердца не приветил?
«Веками будет неизвестно…»
Веками будет неизвестно,
Какая мысль тобой владела,
Как было сердцу тесно,
Когда бесстрастно жизнь глядела.
Глядела жизнь и та, и эта,
Как будто так и нужно было
Смотреть в бессонные глаза поэта,
Где были радость, боль и сила.
Смотрел упрямо ты вперёд
Сквозь мразь и муки бытия
И верил – правда не умрёт,
Как обречённый крик: «Смутьян!».
И что же? Правда победила,
Хотя тебя давно уж нет.
Живёт диалектическая сила
В словах, чертящих в сердце след.
В память о чашечке чёрного кофе
Любовь уже ушла… ушла,
И не успев ещё начаться.
А коль она нам не
Не надо было и встречаться.
Зачем же эта грубая игра,
Зачем подала ты надежду?
Чтоб я не верил в мудрость утра
Иль больше презирал себя – невежду?
Я говорю про встречу глаз,
Про откровенное движение лица
И про слова, что не для нас,
Про твой подарок – награду для глупца.
И, если говорить по справедливости,
Законам божьим подчинясь,
Тебе не нужно моей милости
И без меня забудешь похоти власть.
Чего хотела – сама ты знаешь.
Пускай же тайна остаётся тайной.
Но если просто баловать дерзаешь,
То я прошу: не надо так со мной.
Ну, а что ж моё желанье?
Зачем понадобилась ты мне?
Что гонит рыбу к полынье? —
Закон всесильный на Земле.
Да, я хотел познать тебя всецело,
Как всякий праведный мужик.
И начинать бы надо с тела,
А не по старой памяти – с души.
Но я таков, с рожденья с этикетом.
Всё думал, как бы, не обидеть.
Теперь валяюсь брошенным скелетом,
И лишь тебя хотел бы видеть.
Но жизнь меня рождает снова
Для долга, памяти и чести.
В душе моей – пока ни слова,
И голова трезва, пока на месте.
Быть может, встречу и тебя,
Быть может, улыбнёшься снова,
Но теперь не скажешь, что любя.
Теперь и ложь для нас не нова.
Я снова верить буду,
Что женщина прекрасна на Земле.
Об этой мудрости я не забуду,
И чудо явится ко мне.
Она отдаст мне боль
И выстраданную муку;
Рассыплет предо мною жизни соль
И потихонечку простит разлуку.
Одарит нежностью и лаской,
Какой не знал я никогда.
С меня падет угрюмства маска,
И я расстанусь с нею навсегда.
Я выброшу замки и двери
Души томившейся моей,
И удивятся даже звери,
Услышав музыку, рождающуюся в ней!
И боль, и сладкая истома…
Сожги себя – не в холоде отрада.
Зажги свою недальнюю мечту,
И тёплый свет её – твоя награда —
К груди томящейся коснётся и к плечу.
Горит душа, душа в огне.
И сердцу больно, очень больно.
Отдай хотя бы каплю мне,
И станет легче, станет вольно.
Когда утихнет мыслей жар,
Падёт на сердце сладкая истома.
И будешь тихо счастья ждать,
Что бродит там… вдали от дома.
Не бойся быть обманутой:
Ведь счастье всё в тебе.