Пограничная река. (Тетралогия)
Шрифт:
Макс, выпустив стрелу в первого «иллюзиониста», скомандовал:
– Беглый огонь! Стреляйте как можно быстрее!
Обернувшись к Октусу, попросил:
– Придержите коней. Дайте нам поработать. Когда вся эта орава бросится на нас, тогда и ударите.
– Хорошо. Убейте их как можно больше.
У перешейка шел нешуточный бой – там безостановочно бабахали мушкеты и гремели пушки. Дым в том месте ветер не успевал относить. Здесь, ближе к роще, движение было потише – отдельные отряды перегруппировывались, чтобы вступить в битву.
Вот по ним и ударила картечь.
Первый
Реагируя на новую угрозу, к роще рванула уже очень серьезная толпа – такую в один залп не ополовинить. Но сделать залп землянам не дали восточники – у Октуса не выдержали нервы. Герцог выскочил вперед, выхватил меч:
– Руби свиней!!! Вперед!!! Загоним их в реку!!!
– Идиот, – обреченно вздохнул Макс.
Конница с гиканьем вынеслась из рощи, с ходу смела самых прытких хайтов, пошла вперед, разрезая толпу пехоты, будто нож масло. Макс, понимая, что время тактических маневров прошло, обернулся к ваксам:
– Мур, идите в бой. Рубите их.
– Я понял, друг Макс. А нам потом можно будет украсть их вещи?
– Можно. И сожрать их можете. И трахнуть можете. Все что хотите делайте – я разрешаю. Давайте вперед.
Ваксы дружно завыли, заревели, завопили что-то предельно обидное для врага, замахали секирами, потом бодренько бросились вслед за конницей.
Макс, накладывая на тетиву стрелу, приказал:
– Идем к перешейку. Попробуем соединиться с нашими. Двигаемся напрямик к берегу, а там вдоль обрыва пройдем. Ребята, перезаряжайте мушкеты быстро, очень быстро. Иначе хана нам.
Отряд вышел из рощи, первая группа дала залп, расчищая дорогу к береговому обрыву. Хайты уже привыкли к огнестрельному оружию и даже попытки не сделали контратаковать – помчались прочь. Вдалеке соберутся ордой и задавят числом.
Второй залп сделали уже у края обрыва, вдоль него, пошли к перешейку по трупам врагов – картечь здесь скосила несколько десятков хайтов. Из порохового ада, дымящегося на линии обороны армии, вынеслось несколько амбалов – бочкообразные великаны были изранены, они не атаковали, просто отступали и нарвались на людей случайно. Без разницы – новый залп и новые трупы.
– Вперед, ребята, недалеко уже осталось! Эй, там, на мысу!!! Не стреляйте!!! Свои мы!!!
Как бы отвечая на крики, в дыму засверкали вспышки выстрелов, рядом кто-то отчаянно заорал, получив картечину в щеку – хоть и далековато улетела, но мясо сорвала.
– Суки! Да что же они творят! Мы же свои! Стоять всем! Здесь встанем, сзади нас не обойти! Огонь по этой толпе!
Мушкетеры послушно воткнули подставки, вразнобой загремели выстрелы. Целиться не надо – бей вдоль пустоши, хайты почти всюду. Боже, как же их много. Стоп, уже не только хайты. Вон рыжие морды воинов Мура, да и всадники рядом носятся.
– Смотрите, куда бьете! Своих не зацепите!
Макс с тревогой смотрел, как согласованно, дружно откатываются враги. Сейчас соберутся в ораву и ударят. На голом обрыве не устоять – тут не мушкеты, тут пулеметы нужны.
Но нет, хайты почему-то медлили, не атаковали. Так и продолжали откатываться. И тут Макс понял – это не перегруппировка. Вся орда врага дружно топала на север. Это отступление, просто не выдержали они. То ли потери их доконали, то ли неожиданная атака с тыла, но додавили их люди наконец-то – бежит Хайтана.
Коннице раздолье: головорезы Октуса работают будто мясорубки. Нет ничего приятнее, чем рубить убегающих. Ваксы от них не отстают, бьют по спинам и затылкам с такой силой, будто хотят секиры переломать. А вот мушкетерам плохо, не догнать им врага – попробуй побегай с такой трубой на плече.
Все, закончился бой для мушкетеров.
Ветер унес от перешейка остатки дыма, там больше не стреляли. Подняв руки, Макс заорал:
– Эй! Все! Победа! Не стреляйте, мы идем к вам!
Переступая через трупы, а кое-где и шагая прямо по ним, люди двинулись к мысу. Навстречу из-за жалких баррикад выходили восточники, северяне и южане. Макс понял, что его не обманули всадники – очевидно, и вправду союз заключили, раз вместе сражались.
Дубин издалека взмахом руки поприветствовал товарища:
– Здорово, Макс. Рад, что ты жив.
– Я этому тоже рад.
– А где Кабан?
– Ранен он, в лесу его спрятали.
– Плохо.
– Слушай, Дубина, как ты думаешь, меня назад к Измаилу пустят сейчас? Там в лесу у нас народ остался гражданский плюс раненые. Ну и запасы там кое-какие – жратва и порох.
– За порохом пустят. Порох нужен, этих тварей же надо догонять и добивать. У нас его почти не осталось. Сейчас вон Олегу сигналят, чтобы к берегу подошел, перекинул корабельные запасы. Порох тут тоннами уходит при таких делах.
– Ясно. Значит, отпустят. Дубина, а у тебя случайно каких-нибудь бус не завалялось? Олег с Юга привозил целый ящик, стеклянных.
– Макс, я не педик, мне бусы не нужны. А тебе они зачем?
– Да так… кое-кому подарил бы… Порадовал бы…
– Надеюсь, не Кабану…
Монах подошел бесшумно, пешком, спокойно поинтересовался:
– Я вам не помешал? Здравствуйте, Макс, рад, что вы снова с нами. У вас порох еще остался?
– Немного есть, и еще запасы в лесу оставили.
– Это хорошо. Передайте своих людей Дубину и доставьте эти запасы. Мы сейчас на север выступим, все, кто в состоянии, пойдут гнать хайтов. Надо их добить, пока в себя не пришли.
– Хорошо. Я тогда десяток кшаргов с собой возьму. И еще, мне перед уходом надо с Олегом переговорить, вон «Варяг» к берегу походит.
– Если это срочно, переговорите. И потом быстрее за порохом. Кстати, кшаргов своих на разгрузку корабля поставьте, снимем с него все, что можно, – наш лагерь хайты сожгли, ничего не осталось. Хоть навесы из парусов для раненых сделаем. Макс, проследите, чтобы разгрузка прошла быстро. «Варягу» надо перезарядить торпедный аппарат, и снова в бой. Где-то тут остался последний крейсер. Не стойте столбом, идите. Там, левее, по промоине можно вниз спуститься. Правда, не знаю, как потом подниметесь – придумаете что-нибудь.