Пограничник против Абвера
Шрифт:
Немцы стали готовить агентов тщательнее, поскольку Гитлер возложил вину за неудачи немцев на Восточном фронте именно на разведку. Он опирался перед операцией «Барбаросса» на данные разведки, говорившей об СССР как о «Колоссе на глиняных ногах»: толкни – и он рассыплется.
Дубовик уже клевал носом за пеленгатором, но наушники не снимал. Слышался писк морзянки, потом голосовая связь на немецком.
Немцы в сорок втором году оставили попытки взять Москву, активизировались на юге. Бои шли в Крыму, на Кавказском направлении и в Сальских степях. Немцы жаждали захватить на юге Грозненскую
Сталин 28 июля 1942 года отдал приказ наркома обороны СССР № 227, названный в армии «Ни шагу назад». Приказ под страхом расстрела запретил отход наших войск без указания командиров.
Организовывались штрафные части – отдельные батальоны в составе фронтов и отдельные роты в составе армий. Официально вводились в составе армий заградительные отряды. Они существовали и прежде, но не были оформлены документально. Утверждались штаты, были определены функции и задачи. Конечно же, подчинялись и входили в структуру НКВД.
Немного раньше был организован Центральный штаб партизанского движения. Если затруднить подвоз войск, техники, боеприпасов, топлива к фронту, немцы не смогут держать темп наступления.
Илья Старинов, самый известный наш диверсант, настаивал на организации партизанских баз и обучении людей еще до войны. Не послушали, руководствовались ошибочной доктриной – воевать будем на чужой территории малой кровью. Все вышло в точности наоборот. На своей земле, и крови пролилось много. Старинову его настойчивость едва не вышла боком, трижды его хотели арестовать. А при активных и правильных действиях подготовленных диверсантов движение по железной дороге можно было полностью парализовать. После начала операции «Рельсовая война» немцы понесли урон, вынуждены были отвлекать батальоны, полки и дивизии, так остро необходимые фронту, на охрану своих коммуникаций.
Федор просидел за пеленгатором весь день, пока Дубовик отсыпался. После ужина за пеленгатор уселся Василий, Федор направился к Светлову.
– Как успехи?
– Издеваешься? У меня двое убитых. Опер с автоматчиками пришли за старлеем, а он огонь с ходу открыл. Двоих убил, автоматчик очередь дал и наповал. Второго помяли при аресте, пытался сопротивляться. Военфельдшер помощь сейчас оказывает. Сдох бы, меньше хлопот. Но допросить надо, сам понимаешь.
– Тогда я спать пойду.
Светлов был расстроен. Не все шло гладко, но в итоге группа частью уничтожена, частью арестована и перестала существовать.
Федор дверь в комнату распахнул, а Дубовик палец вверх поднял. Знак – внимание, тишина, работа в эфире.
Через несколько минут наушники снял.
– Рация в эфире
– Так второго нет.
– Сейчас звонить в Калинин буду. Надо передать для дешифровки радиограмму. И еще. Если автобус рацию засек, даст пеленг. Вот тогда посмотрим, где рация, и можно выдвигаться.
– Телефонируй.
Телефон закрытой связи был только в комнате Светлова. Дубовик ушел, отсутствовал полчаса, а когда вернулся, сел за карту. Карандашом по линейке провел две линии.
– Не пойму ничего. То ли ошибка вышла…
– А что такое?
– Рация не в Торжке, а за городом.
– Ну и что? Не из дома агент передавал, а из леса.
– Передача очень короткая была. Передал шифровку и отключился. Даже подтверждения приема не получил.
– Видно, торопился или помешал кто-то или что-то.
– Надо выезжать на место. Не исключено – передача повторится. Кроме того, на месте выход рации точнее определить можно.
– Собирай аппаратуру. Сучков, Обухов, в полном боевом на выход.
Федор сразу к Светлову. А в кабинете его нет, допрашивает в камере арестованного. Федор дверь открыл.
– Товарищ капитан, на секунду, срочно.
Светлов вышел.
– Рация в эфире была. Передача очень короткая, засекли предполагаемое место под Торжком. Не в городе, уточняю.
– Сейчас машину организую. Сам с вами еду. Сколько автоматчиков брать?
– У меня двое. Возьми еще двоих.
– Грузовик нужен. На «козлике» не поместимся.
Летние ночи короткие, темнеет поздно.
Грузовик шел быстро, фары еще не зажигали, видимость вполне приличная. До Торжка недалеко ехать, часа не прошло, как уже у северной окраины города остановились. Теперь вся надежда на Дубовика. Он с картой вышел, сориентировался по местности, по компасу.
– Триста метров туда! – показал рукой.
Сам двинулся вперед, за ним офицеры. А впереди ни избы, ни коровника, ни оврага, где можно было бы укрыться и провести радиопередачу. На голом месте даже сумасшедший этого делать не станет.
– Дубовик, может, ошиблись твои люди? Или сам напортачил.
– Погодите.
Дубовик круг описал, потом второй – пошире. Остановился, махнул рукой, подзывая.
– Смотрите, только не затопчите.
На малоезженой грунтовке свежий след от колес.
– Грузовик здесь недавно стоял, с него передачу вели.
– Ай молодца, Василий! – восхитился Светлов. Еще бы грузовик найти. Светлов присел, померил пядями ширину колеи.
– «Захар».
Дубовик не понял.
– Какой Захар?
– Грузовик, «ЗИС-5», шофера его так называют. Все грузовики этой марки на службу в войска мобилизованы. Стало быть, грузовичок армейский.
– О! Ты представляешь, сколько грузовиков на этом участке фронта?
– А то!
Светлов вприсядку, по-гусиному, пошел по следу колес. Метров через двадцать-тридцать, где дорога небольшой поворот делала, замер.
– Казанцев, подойди, только не по следу.
Федор подошел. На повороте были четко видны следы протекторов. На прямом участке задние колеса уничтожают след передних. Кривой участок как раз и искал Светлов.