Пограничники Берии. «Зеленоголовых в плен не брать!»
Шрифт:
Это был объект, на который можно было внезапно напасть, поживиться оружием, медикаментами, едой. Но что из себя представляет пост? Сколько там личного состава? Десять, двадцать человек?
– Если полевой пост, то больше двух десятков солдат не будет, – рассуждал Грицевич. – Часть людей на задании.
– Не будем арифметикой заниматься, – хмуро проговорил Николай Мальцев. – Если оглядываться без конца, так и будем без толку шататься.
Кондратьев внимательно посмотрел на него. Словно напомнил о вчерашнем пастушке и двух погибших. Но рисковать
То, что двигаются в нужном направлении, убедились, услышав минут через сорок гул мотоциклетного мотора. Проехал патруль из двух человек на тяжелом «цундаппе» с пулеметом в коляске. Успели нырнуть в кусты. Кондратьев понял, что спустя короткое время патруль обязательно разглядит место короткого боя: посеченные кусты ивняка, следы БМВ, а может, и сам мотоцикл, утопленный в болотце рядом с дорогой.
Пост: две обычные брезентовые палатки, шлагбаум, склад-навес, несколько мотоциклов, небольшой грузовик-бензовоз – располагался примерно в километре.
– Надо добежать, – с трудом переводил дыхание лейтенант Кондратьев. – Если патруль успеет предупредить по рации о нападении, нас будут ждать.
Никогда еще группа так не бежала. Надежда была лишь на то, что патрульные на «цундаппе» сначала осмотрят место происшествия и лишь затем свяжутся с постом. А вдруг ничего не заметят? Маловероятно…
Заметно отставали Зиновий Лыков и штабной писарь Олег. Впрочем, бежать дальше стало опасно. Подползти и с ходу вступать в бой, не ожидая сигнала тревоги? Без разведки, не осмотрев местность. Авантюра!
Все же кое-что успели разглядеть. Укрытую в капонире, легкую 37-миллиметровую пушку – на случай, если прорвется случайный русский танк. Пулеметную точку рядом со шлагбаумом, обложенную мешками с песком. Траншею, колючую проволоку, полевую кухню. Из техники: три мотоцикла, те же «цундаппы» и один наш, трофейный М-72.
Да ведь здесь целый взвод! Три человека у пушки, двое в пулеметном окопе, еще двое у шлагбаума. Кто-то разговаривает в палатке, там наверняка отдыхают пяток патрульных. Постовой на легкой трехметровой вышке, часовой у мотоциклов, повар… ну, да черт с ними! Отступать поздно.
– Василь, снимай постового, – прошептал Кондратьев. – И бей по пулеметному расчету вместе с Мальцевым. А там как карта ляжет. Давай!
Предстоял толком не подготовленный бой во вражеском тылу с превосходящей группой немцев. Надежда на внезапность, решительность людей и в первую очередь на метких стрелков Грицевича и Мальцева. Василь Грицевич уже подводил прицел к груди постового на вышке, когда в одной из палаток заработала рация. Кондратьев нутром почувствовал, что выходят на связь с постом патрульные.
Хлопнул выстрел. Постовой повис на деревянной ограде, сползая на площадку. Открыла огонь вся группа. Мальцев бил частыми очередями по расчету
Возможно, кого-то зацепил, но опытный пулеметчик сразу поймал сержанта в прицел, рядом защелкали, рикошетя от земли, пули. Это не окоп. Защита всего лишь пригорок, который разлетался комьями от попаданий длинных очередей.
– Никита, меняем позицию!
Стрельба шла повсюду. Из палатки выскочили сразу несколько человек (успели надеть каски!), один свалился, двое быстро заправили ленту и открыли огонь из такого же МГ-34.
Пули свистели над головой, одна вонзилась в землю, и Николай всем телом почувствовал удар в считаных сантиметрах от тела. Вскочил и бросился в русло пересохшего ручья.
– Никита, ты где? Быстрее сюда.
С парнем творилось неладное. Споткнулся, замедлил бег. Звякнул жестяной футляр с дисками, пробитый пулями. И сам он тщетно пытался удержаться на ногах, хотя следовало сразу падать.
В считаные секунды один из последних пулеметчиков шестой заставы превратился в мишень. Его прошил очередью МГ-34, стрелял из автомата низкорослый унтер-офицер, бил из винтовки солдат в каске. Пули вырывали клочья гимнастерки на спине, брызгала кровь.
Штабист Олег завороженно наблюдал жуткое зрелище. Пограничник Никита Дергач наконец упал на подломившихся ногах, а пушкари уже быстро разворачивали свою 37-миллиметровку.
Николай удачно вложил длинную очередь в пулеметный расчет у шлагбаума. Оба стрелка были убиты или тяжело ранены, ствол МГ задрался вверх. Мальцев достал из-за пазухи последний диск к «дегтяреву», два других остались в пробитом жестяном футляре возле тела Никиты Дергача.
Пулеметчики рядом с палаткой как косой прошлись по пригорку пересохшего ручья, выбивая комья земли и щебень. Пушечный снаряд прошел повыше и взорвался среди скошенных кустов.
И Кондратьев, и остальные опытные бойцы понимали, что медлить и вступать в перестрелку нельзя. Только рывком вперед. Грицевич снял пулеметчика возле палатки. Второй номер, перехватив МГ, дал длинную очередь в ответ и перетащил пулемет к входу в палатку. Единственным укрытием служило тело убитого первого номера и неглубокая канавка, отвод для дождевой воды. Поэтому пулеметчик патронов не жалел, не давая никому поднять голову. Затем МГ умолк, меняли перегревшийся ствол.
– Николай, кончай с палаткой и всей компанией. Зиновий, дуй к командирской палатке.
Лейтенант Кондратьев верно угадал минуту тишины и растерянности, когда замолчали два пулемета. Автоматчики, выпустив по магазину, перезаряжали оружие. Хлопала лишь легкая пушка, посылая снаряд за снарядом, больше опасные для танков, чем для одиночных пехотинцев, рассыпавшихся цепью.
– Вперед, мать вашу! – закричал, поднимаясь в рост, Федор Кондратьев. – Бегом!
Восемь человек дружно бросились вслед за лейтенантом: пограничники, красноармейцы, саперы. Сейчас они составляли одно целое, шестую заставу, не выходящую из боев с первого дня войны.