Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX в.
Шрифт:
Естественно, что в данной ситуации советско-финляндские отношения продолжали обостряться, еще более укреплялось недоверие Финляндии к Советскому Союзу. Это подтолкнуло ее правительство напрямую обратиться к западным державам, руководство которых было заинтересовано втянуть СССР в войну, всячески стремилось сорвать переговоры и обещало Финляндии военную помощь. Заручившись поддержкой Англии, США, Франции и Швеции и заранее решив не идти на уступки СССР, политическое руководство Финляндии взяло курс на подготовку к отражению возможной агрессии со стороны Советского Союза. В этих условиях 12 октября 1939 г. начался последний, третий тур переговоров в Москве. Переговоры проходили в несколько этапов.
Необходимо отметить, что на всем протяжении переговоров советская сторона постоянно
На первом этапе переговоров советские предложения сводились к следующему:
1. Заключить пакт о взаимопомощи по образцу договоров, подписанных с Эстонией, Латвией и Литвой; это предложение делегация Финляндии, опасаясь за суверенитет своей страны, отвергла сразу.
2. Сдать в аренду сроком на 30 лет п-ов Ханко (Гангут) для устройства советской военной-морской базы [353] .
353
АВП, ф. 6, оп. 1, п. 18, д. 193, л. 1.
3. Передать Советскому Союзу в обмен на соответствующую советскую территорию о-ва Гогланд, Сейскаари, Лавансаари, Тютер-саари (малый и большой), Бьерке, а также часть Карельского перешейка от с. Липпола до южной оконечности г. Койвисто, западную часть п-вов Рыбачий и Средний — общей площадью 2761 км^2 — в обмен на 5529 км^2 советских территорий в районе Реболы и Поросс-озера [354] .
4. Принять взаимные обязательства не участвовать в коалициях государств, прямо или косвенно враждебных СССР или Финляндии, а также разоружить укрепрайоны на Карельском перешейке вдоль границы, оставив обычную пограничную охрану.
354
Там же, л. 2.
В меморандуме правительству СССР от 23 октября 1939 г. правительство Финляндии ответило, что не возражает в принципе против предложения об обмене территорий, но категорически отказывается обсуждать вопрос о передаче в аренду или продаже п-ова Ханко.
В ответном меморандуме от того же числа советское руководство в требовательном тоне вновь подняло вопрос о п-ове Ханко и переносе границы на Карельском перешейке [355] .
Тем не менее правительство Финляндии в ответном меморандуме от 31 октября 1939 г. не отказалось от своей точки зрения относительно п-ва Ханко, но высказало готовность пойти навстречу СССР при решении других рассматриваемых проблем [356] .
355
Там же.
356
Там же, л. 15.
31 октября 1939 г., когда переговоры еще продолжались, Председатель СНК и народный комиссар иностранных дел СССР В.М. Молотов выступил с докладом на заседании Верховного Совета СССР: «О внешней политике Советского Союза». Он охарактеризовал советско-финляндские отношения как находящиеся в особом положении и подчеркнул, что Финляндия испытывает внешнее влияние. В докладе также отмечалось, что предложения, выдвигаемые советской стороной в ходе переговоров, являются скромными, а сделанные в этом отношении Финляндией уступки явно не достигают цели [357] . Тем самым В.М. Молотов всю ответственность за возможный срыв переговоров возложил на делегацию Финляндии.
357
Молотов В.М. О внешней политике Советского Союза: Докл. на заседании Верховного Совета Союза ССР 31 окт. 1939 г. / Внеочередная 5-я сессия Верховного
Между тем обе стороны по-прежнему готовились к военным действиям. Настойчивость в предложениях, которые по своей сути становились требованиями правительства СССР, в Финляндии расценилась как проявление «русского империализма». По этому поводу министр иностранных дел страны Э. Эркко отмечал: «Всему есть свои границы. Финляндия не может пойти на предложения Советского Союза и будет защищать любыми средствами свою территорию, свою неприкосновенность и независимость» [358] .
358
Правда, 1939, 3 нояб.
Советская сторона не замедлила ответить угрозой: «Наш ответ прост и ясен. Мы отбросим к черту всякую игру политических картежников и пойдем своей дорогой, несмотря ни на что, ломая все и всякие препятствия на пути к цели» [359] . Это было открытым предупреждением о том, что политическое руководство Советского Союза в случае отказа Финляндии от его предложений готово начать военные действия. Второй этап переговоров 13 ноября 1939 г. завершился безрезультатно. Не добившись решения проблемы на поприще дипломатии, И.В. Сталин и его окружение окончательно сделали ставку на политику силы в решении пограничной проблемы.
359
Там же.
В этих условиях посол СССР в Финляндии В.К. Деревянский в донесении В.М. Молотову рекомендовал предпринять политическое давление на правительство этой страны, предлагал для этого: создать обостренно напряженную обстановку на границе; начать в советской печати антифинляндскую кампанию; организовать митинги и демонстрации общественности; в крайнем случае пойти на денонсацию пакта о ненападении [360] .
События, развернувшиеся впоследствии, показали, что предложения В.К. Деревянского были одобрены и приняты к реализации.
360
Семиряга М.И. Асимметричная война: К 50-летию окончания советско-финляндской войны (1939–1940 гг.) // Сов. государство и право, 1990, № 4, с. 119.
За несколько дней перед началом боевых действий на границе возникало множество вооруженных столкновений. Советская печать утверждала в то время, что эти провокации предпринимались лишь финляндской стороной. Так, газета «Правда» 27 ноября 1939 г. опубликовала сообщение штаба ЛВО об имевшем место 26 ноября 1939 г. инциденте в районе пограничного нп Майнила. Как сообщал штаб округа, «26 ноября в 15 часов 45 минут наши войска, расположенные в километре северо-западнее Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории артогнем. Всего финнами произведено семь орудийных выстрелов. Убиты три красноармейца, один младший командир и один младший лейтенант».
Состоялся безрезультатный обмен нотами. И хотя вполне был реален мирный исход конфликта, советская сторона предпочла силовой вариант. Итак, повод к войне был найден. Им стала провокация у пограничного нп Майнила.
Вот как описывает Н.С. Хрущев настроение, царившее в советском руководстве накануне войны: «Было такое мнение, что Финляндии будут предъявлены ультимативные требования территориального характера, которые она отвергла на переговорах, и если она не согласится, то начать военные действия… Достаточно громко сказать, а если не услышат, то выстрелить из пушки, и финны поднимут руку, согласятся с нашими требованиями… Сталин был уверен, и мы тоже верили, что не будет войны, что финны примут наши предложения и тем самым мы достигнем своей цели без войны. Цель — это обезопасить нас с севера.