Погружаясь во тьму

Кузьмин Марк Геннадьевич

– Да не накладывал я на него ничего…

– Да это-то и так понятно, - хмурилась девушка. – Это как раз считается темной магией, в Хогвартсе разве что в запретной секции найдешь... Скорее, ты прямо использовал Негативную Энергию.

– Это вроде как не должно быть…

– Не должно быть? – фыркнула она. – Да это принципиально невозможно! Склонность к негативу или позитиву глубоко связана с мировосприятием. Человек, использующий Позитивную

Энергию, может иметь возможность использовать Негативную, только если у него раздвоение личности. Запущенное такое! Даже с темной и светлой магией так – темный маг может обратиться к свету, а светлый – пасть во тьму, но чтобы владеть обоими одновременно? Короче, после Рождества призываем духа, он нужен нам как можно скорее…

Вот как-то так.

Теперь, оказывается, я не только использую Позитив, но и Негатив, а вот как у меня это получилось, понятия не имею. И эта сила куда опаснее, чем прошлая, и мне теперь нужно быть осторожным, иначе я могу кому-то навредить.

Не знаю, была ли она у меня всегда или только сейчас появилась, но теперь желание директора изолировать меня от окружающих не кажется мне таким уж жестоким. Ведь я запугал до мокрых штанов одного человека, просто разозлившись на него, а уж что я могу сделать еще…

– Эх, сплошные проблемы…

И ведь и это не самая большая проблема.

То, что меня кто-то там боится, мне как-то пофиг, то, что окружающие сторонятся меня, тоже пофиг, то, что я заработал отработки за свои действия, также меня не волнуют. На душе у меня другая тяжесть…

Я рассказал Панси о том, что случилось на четвертом курсе.

Сам не знаю, почему так поступил.

В тот миг у меня было такое паршивое настроение, и она так удачно подошла, что я все же разоткровенничался и от этого как-то странно себя чувствую.

Я впервые кого-то допустил к настолько личной информации. Позволил заглянуть в душу и даже повлиять на нее. На миг я проиграл ей, стал открытой книгой, и она легко могла как угодно меня переделать. Я едва не потерял себя в тот миг…

Однако Панси почему-то не сделала ничего…

Не понимаю я ее.

У нее был идеальный шанс меня подчинить. Я, наверное, и не понял бы ничего, а у нее появился отличный рычаг давления на меня, но слизеринка по какой-то причине не стала заходить так далеко. У нее был шанс вмешаться в мое мировоззрение и заставить меня думать иначе, но почему-то она поступила наоборот.

Я благодарен ей за это…

Она поддержала меня, смогла утешить и приободрить… прямо… как… настоящий друг…

«У меня никогда не было друзей…»

Никогда…

Гермиона не мой друг, а Генриетты, и пусть мне нравится Пушистик, даже очень нравится, но у меня не возникает такого чувства некоего… как бы подобрать слова… не доверия, нет, от Панси я как-раз всегда жду подвоха… Тут что-то иное… Будто… блин, не могу подобрать слова.

С Панси я могу говорить о разных вещах и выслушивать ее циничные и ехидные мнения об этом. Она ощущается, как кто-то похожий на меня и со мной на одной волне, и с ней я могу быть откровенным, но до недавнего времени я боялся ей что-то

доверять или поворачиваться спиной…

Сейчас же…

Скажем так, если раньше Панси порой мелькала в моих мыслях исключительно с сексуальным подтекстом, то сейчас появилось что-то большее, но пока я не могу понять, что именно…

– Главное не влюбиться… - покачал я головой.

Вот уж этого точно не нужно.

Она же тогда замучает меня и до конца жизни будет мной манипулировать и мучать…

Наверно. Но зад у нее просто шикарен… Опять какие-то странные мысли в голову лезут.

– Ю-ху! – послышалось позади. – Чего стоим, Гарри?!

Помяни черта - и он тут как тут…

Панси Паркинсон собственной персоной заявилась.

– Да так, просто, - ответил я. Надеюсь, она не слышала, что я там себе бормотал. – В Большой зал шел.

– Лечи уже свои руки, а то я твоей стряпни хочу отведать, - наигранно печально сказала она. – Хотя у этого есть свои плюсы… Тебе помочь с едой?

– Обойдусь, - покраснел я.

Это случилось на следующий день после той драки. Я ведь повредил руки, и пользоваться ими толком не мог. Именно поэтому на уроках мне разрешили пользоваться самопишущим пером, а также освободили временно от отработок и практики. Но вот с едой стало совсем сложно, ведь пользоваться руками я толком не мог.

Ну и Панси вызвалась покормить меня…

Я в тот момент не понял подвоха…

Ну и, когда эта девица устроилась за столом Гриффиндора и начала кормить меня с ложечки, я осознал, как попал…

Давно она так не вымораживала мой мозг, а уж каким волком на меня смотрели окружающие парни… Завидовали… Так еще и Гермиона, увидев это, едва не уничтожила половину человечества и тут же влезла отбирать право кормить меня… Ну и я застрял между двумя девушками, которые пытались меня закормить, причем одна всячески провоцировала вторую на куда более решительные действия.

Благо до кормления «рот в рот» там не дошли, а то, боюсь, профессор МакГонагалл простым порицанием не ограничится.

– Аромат футболок так хорош, – невинно захлопала она глазками.

– Я тебя ненавижу, - заскрежетал я зубами, снова краснея. Лишь потому что руки болели, я ее не придушил, но покрасневшие уши выдавали мои чувства с головой…

Дело в том, что, когда я проснулся на следующий день и осознал, как болят руки, я увидел Панси, спящую в моей кровати, благо не со мной. Мы засиделись тут допоздна, и она уже не стала возвращаться в гостиную и ночевала у меня. Ну и поскольку пижамы у нее с собой не было, то она, скинув школьную форму, надела мою футболку и так и спала.

Так что, когда она проснулась и вылезла из кровати, я насмотрелся там на все… А та еще и дальше меня провоцировать и издеваться продолжила. Потом футболку она мне вернула, особенно после того как в комнату ввалилась Гермиона и увидела все это…

Лишь благодаря травме рук я не получил еще и черепномозговую…

Самое паршивое, что в момент, когда я пытался убрать футболку такими руками, я ее на плечо повесил, и со стороны это выглядело так, будто я ее нюхать стал… как раз, когда Панси вошла в комнату… Ладно, признаюсь, я ее нюхал!