Похищая жизни
Шрифт:
Я назвал фамилии закадычных друзей. Знал их, потому как скандалы, связанные с этой троицей, не раз просачивались в газеты.
В комнате повисла тишина. Брук оторвалась от двери и вернулась в кресло, одно из малочисленных, составлявших скудную меблировку мрачного помещения. Бессмысленным взглядом уставилась на лепесток пламени, заточенный в латунном газовом рожке. Девушка была огорошена словами начальника и не находила, что возразить.
Я молчал, погруженный в свои мысли. Сейчас меня волновало одно: как поступит начальник? Алексис чуть не провалила задание.
– Ты прав, Девин, Алексис совершила ошибку, - хмуро глянул на девушку Блейк.
– Скажи спасибо Уистлеру, что спас тебя от тюрьмы. Ты не можешь вести дело Авроры.
– Но...
– Брук аж привстала, в глазах появился знакомый мятежный блеск.
– Тебе нужен напарник, который будет помогать в расследовании, а заодно следить, чтобы ты не напортачила.
Я тихо выругался. Алексис тоже.
– А ты, Девин, неспроста рассказал о промахе Брук, - осенило начальника.
– На тебя это не слишком похоже. Надеялся, я передумаю. Что ж, вынужден тебя разочаровать: я не изменю решения. Расследованием займется Кеннинг. Все, можете быть свободны.
Мы не шелохнулись.
– Так и будете тут торчать, изображая немую сцену?
– раздраженно буркнул старик.
– Мне придется полночи потратить на отчет, чтобы оправдать тебя, Алексис, перед Советом. Но если хочешь, можешь остаться. Почитаем книжки или будем вышивать крестиком, а уважаемые члены Совета пусть сами решают, что с тобой делать. Без моего ходатайства. Только, боюсь, как бы они не перемудрили с выводами и не отстранили тебя от работы. Навсегда.
Вперившись взглядом в каменные плиты пола, Алексис сдержанно попрощалась:
– Всего хорошего, мистер Блейк. Мистер Фад.
В мою сторону даже не взглянула. Я кивнул нашей эксцентричной барышне и подождал, пока она закроет за собой дверь, не забыв напоследок по своему обыкновению громко ею хлопнуть. Похоже, в детстве Брук не учили хорошим манерам. Шаги на лестнице постепенно стихли.
Мук совести я не испытывал. Любой другой Наблюдатель на моем месте поступил бы точно так же.
– Не самый благородный поступок, Уистлер.
– Блейк достал из кармана трубку и принялся набивать ее табаком.
Он же бросил!
– В следующий раз я позабуду о клятве Наблюдателя и поведу себя достойно, как истинный джентльмен. Позволю этой выскочке делать все, что взбредет в ее бесшабашную голову: кромсать преступников, рушить наши планы, менять прошлое по своему усмотрению. Все ради прекрасных дам.
– Хватит ломать комедию!
– взревел Адам, в порыве гнева едва не разломав любимую игрушку пополам. Отвернувшись, принялся вышагивать вокруг мраморного постамента, сосредоточенно посасывая чубук. Наверное, обдумывал, как объяснить выходку Брук вышестоящему руководству. Так ничего и не придумав, что-то проворчал себе под нос и поднял на меня глаза.
– Ты еще здесь?
– Адам...
– Я уже сказал, делом Авроры займется Кеннинг. Он сумеет справиться с Алексис, будет ее сдерживать.
Да
– А ты иди, хорошенько выспись, на тебя смотреть тошно. И не дави на меня!
Продолжать полемику не имело смысла. Взяв плащ, перекинул его через левую руку и направился к выходу. Уже у двери обернулся и сказал:
– Ваша мечта исполнилась, мистер Блейк. Я до конца своих дней останусь вольной птицей.
Собирался покинуть башню, когда услышал за спиной тихий оклик Лестера:
– Девин...
– Что?!
– Артефакт верни.
Я тихо выругался. Наивно полагал, что в пылу спора о нем забудут.
Фад сунул артефакт обратно в шкатулку и вышел из зала, чтобы отнести его в хранилище. Эта вещица была создана более века назад гениальным техномагом Эйваном Льюисом. Сейчас таких, как он, наделенных Силой, почти не осталось. Только благодаря часам мы могли совершать временные телепортации, и только они могли вернуть мне Аврору.
У входа в Бюро столкнулся с Ником. Рабочий день уже окончился, и друг собирался домой отдыхать. Прошлую ночь он провел у меня, пытался поддержать, хотя от его участия делалось только хуже.
Коротко кивнув ему на прощание, я накинул плащ и пошел по направлению к Миддл-стрит.
– Куда собрался?
– нагоняя меня, крикнул Росс.
– Твой дом в другой стороне.
Возвращаться в родные пенаты не было никакого желания. Там все напоминало об убийстве. А будуар матери хотелось облить керосином и сжечь.
– Ты не ответил!
– А разве обязан?
В другое время Росс бы обиделся на такие слова и, послав меня ко всем демонам, отправился восвояси. Но сейчас решил не обращать внимания на резкий выпад, оправдывая его моими расшатанными нервами. Я скривился. Еще не хватало, чтобы меня начали жалеть. Ненавижу это унизительное чувство!
– Где собрался провести вечер?
– Не знаю, - ответил честно, так как сам не понимал, куда иду.
– Отправляйся домой, выспись. Ты почти двое суток на ногах.
– И оставить тебя одного в таком состоянии?
– усмехнулся Ник.
– Это вряд ли.
– Я в порядке.
– Ну да!
– Заметив, что дождь усиливается, друг махнул рукой.
– Пойдем!
Я не стал спрашивать, куда и зачем мы направляемся. Просто поплелся следом, в глубине души радуясь, что Ник не уехал. Оставаться один на один со своими мыслями было невыносимо.
Миновав Трианскую площадь, главным достоянием которой была Национальная галерея Миствиля, мы свернули в темный, пропитанный резким запахом нечистот проулок. Его достопримечательностью, в отличие от Трианской площади, была дешевая забегаловка. Хотел спросить, что мы здесь потеряли, но Ник уже скрылся за хлипкой дверцой, чудом державшейся на одной петле.
Покосившаяся дверь не обманула моих ожиданий. В таверне царили грязь и убожество: по скрипучему полу, словно неопознанные объекты, летали клочья пыли; странные ароматы доносились с кухни. Внутри было темно, лишь тусклые керосиновые лампы освещали вход, все остальное помещение утопало в вонючем табачном облаке.