Похищена Братвой
Шрифт:
Первый шаг — выяснить, как далеко я смогу зайти, прежде чем они меня выследят. Если я смогу создать какую-то диверсию, может быть, купить себе достаточно времени, чтобы хотя бы начать, у меня может быть шанс. Я не знаю, куда я пойду, но любое место лучше, чем быть здесь, в ловушке под контролем Максима, ожидая, когда он решит, когда моя полезность закончится.
Я иду к двери, моя рука дрожит, когда я тянусь к ручке. Я не могу позволить им увидеть, как я вспотела. Я должна вести себя нормально, как будто я смирилась со своей судьбой.
Когда я поворачиваю ручку, я делаю глубокий вдох, готовясь ко всему, что грядет. Я знаю, что это будет нелегко, и я знаю, что шансы против меня. Я должен попытаться. Я не позволю им победить.
Я не позволю Максиму уничтожить меня.
Внезапно я слышу приближающиеся шаги за дверью. Мое сердце замирает, и я замираю, устремляя взгляд на звук. Дверь открывается, и Артем входит внутрь, неся поднос с едой. Он высокий, мускулистый, но его манеры отличаются от манер Максима. У него нет той же жестокой резкости. Вместо этого его лицо пустое, почти деловое, когда он ставит поднос на маленький столик в углу комнаты.
— Я подумал, что ты голодна, — говорит он тихим, но спокойным голосом.
Я не отвечаю, просто смотрю на него с опаской, мой живот скручивает от беспокойства. Я не голодна. Я в ужасе. Мысль о еде заставляет меня чувствовать себя больной, а вид еды, еще одно напоминание о том, в какой я ловушке. Я делаю шаг назад, скрещивая руки на груди.
Артем смотрит на меня, потом на нетронутый поднос. Он вздыхает. — Он не отравлен, ты же знаешь.
Я моргаю, пораженная его прямотой. Он смотрит на меня с непроницаемым выражением, не жестоким и не насмешливым, просто... как ни в чем не бывало.
— Если бы мы хотели твоей смерти, ты бы уже была мертва, — добавляет он, как будто это должно меня успокоить.
— Это утешает, — бормочу я дрожащим голосом. Я делаю еще один шаг назад, мое тело напрягается. Я чувствую, как пульс учащается на шее, страх снова подкрадывается с каждым его словом.
Артем тихонько усмехается, и этот звук меня удивляет. Это не жестоко, скорее усталый смех, как будто он тоже устал от всей этой ситуации. — Слушай, я понимаю. Тебе страшно, но нет смысла морить себя голодом.
Я прищуриваюсь, не уверенная, стоит ли ему верить. — Откуда я знаю, что ты говоришь правду? Может, это просто очередная игра Максима.
Он прислоняется к стене, скрестив руки на груди, и мгновение изучает меня. — Максим не играет в игры. Если бы он хотел убить тебя, он бы не стал возиться с трюками. Это уже было бы сделано.
Спокойный деловой тон его голоса пробирает меня до дрожи. Он не пытается меня напугать, он просто честен. Вот что делает его таким ужасающим.
Я с трудом сглатываю, чувствуя, как комок в горле растет. — И что же будет со мной? — спрашиваю я, и мой голос становится тише. — Ты собираешься держать меня здесь вечно?
Артем отвечает не сразу.
— Тогда чей это выбор? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. — Максима?
Артем кивает, отталкивается от стены и идет к двери. — Просто ешь, София. Поверь мне, тебе понадобятся силы.
Я качаю головой, мой голос дрожит от гнева и страха. — Мне не нужна твоя еда.
Он останавливается у двери, поворачиваясь ко мне лицом. — Как хочешь. Голодом ничего не изменится.
— Зачем ты это делаешь? — выпалила я, прежде чем смогла остановиться. — В смысле, почему ты ему помогаешь?
Артем приподнимает бровь, кажется, его почти забавляет вопрос. — Я не помогаю Максиму. Я делаю свою работу.
— Твоя работа? — огрызаюсь я. — Твоя работа - похищать невинных людей и держать их в заложниках?
Он вздыхает, выражение его лица слегка смягчается. — Это не личное, София. Ты просто… часть процесса.
— Часть процесса? — повторила я недоверчиво. — Я человек, а не какая-то… какая-то вещь, которую можно использовать.
Артем не спорит со мной. Он просто смотрит, позволяя моим словам повиснуть в воздухе между нами. На мгновение мне кажется, что он действительно чувствует какую-то вину, но затем его лицо снова каменеет, и та же самая деловая маска возвращается на место.
— Дело не в тебе, — тихо говорит он. — Дело в твоем отце.
Я чувствую, как волна тошноты накрывает меня. Мой отец. Все это, все ужасное, что происходит со мной, из-за него. Из-за его жадности, его сделок, его готовности продать меня, как будто я часть имущества.
Я качаю головой, пытаясь сдержать слезы. — Ты его не знаешь. Ты меня не знаешь.
Артем слегка наклоняет голову, разглядывая меня. — Может и нет, но я знаю достаточно. — Он снова тянется к двери, держась за ручку. — Ешь, София. Никто тебя не тронет. Пока, во всяком случае.
От того, как он небрежно говорит, у меня снова пробегает холодок, и я прижимаюсь спиной к стене, чувствуя, как холод просачивается в мою кожу. Когда Артем открывает дверь, чтобы уйти, я внезапно чувствую непреодолимое желание наброситься, сделать что-то, что нарушит тишину, беспомощность, которая поглощает меня целиком.
— Так что же будет со мной? — спрашиваю я, мой голос надламывается. — Я что, просто должна сидеть здесь и ждать, пока Максим решит меня убить?
Артем поворачивается обратно, выражение его лица нейтрально. — Я уже сказал тебе. Это не мое дело. — Он замолкает, его рука крепче сжимает дверную ручку. — Если бы я был тобой? Я бы перестал беспокоиться о том, что будет дальше, и начал думать о настоящем.
Его слова висят в воздухе еще долго после того, как он ушел, дверь за ним захлопнулась. Я стою там, кажется, целую вечность, глядя на нетронутую еду на столе, мои мысли кружатся.