Похищена Братвой
Шрифт:
Когда я раскладываю еду, я слышу шаги за спиной. Обернувшись, я вижу Максима, стоящего в дверях, без рубашки, с растрепанными после сна волосами. Его глаза, все еще темные после ночи, сканируют кухню, прежде чем остановиться на мне.
— А мне ничего? — поддразнивает он, и ухмылка дергает уголок его губ.
Я хихикаю, мое сердце замирает при виде его. Даже в этот простой, домашний момент он пугающе красив. — Я могу поделиться, — предлагаю я, протягивая ему тарелку.
Он подходит ближе, разглядывая еду с приподнятой бровью. —
Я закатываю глаза, ставя тарелку на маленький кухонный столик. — Ты не очень-то мне веришь, да?
Он садится напротив меня, берет вилку и откусывает. Его лицо на мгновение остается бесстрастным, но затем он кивает, в его глазах проглядывает намек на одобрение. — Неплохо, — говорит он, его тон по-прежнему груб, но за ним скрывается что-то более мягкое. — Ты можешь готовить мне еду время от времени.
Я не могу не чувствовать себя немного польщенной, хотя я знаю, что это просто его способ выразить признательность. — Это просьба или приказ? — спрашиваю я, приподняв бровь.
Ухмылка Максима становится шире. — Понемногу и того, и другого.
Я тихо смеюсь, качая головой. Несмотря ни на что, я действительно хочу готовить для него. Приятно делать что-то маленькое, что-то обычное. Есть странное утешение в осознании того, что я могу заботиться о нем таким образом, хотя он более чем способен заботиться о себе сам.
Мы едим молча несколько мгновений, легкая тишина между нами, желанная перемена по сравнению с хаосом, который обычно нас окружает. Я время от времени поглядываю на него, замечая, как двигаются его мышцы, когда он ест, как в его глазах мерцает что-то нечитаемое. Он немногословен, но в нем есть глубина, которую я только начинаю понимать.
— Тебе следует больше улыбаться, — внезапно говорит он, застав меня врасплох.
— Что? — Я моргаю, не уверена, правильно ли я его расслышала.
Он откусывает еще кусочек, не поднимая на меня глаз и говоря — У тебя милая улыбка. Тебе стоит показывать ее чаще.
Я чувствую, как мои щеки заливает жар, удивленная комплиментом. Максим нечасто говорит такие вещи, и когда он это делает, это застает меня врасплох. — Может быть я так и сделаю, — тихо говорю я, чувствуя тепло в груди, которое не могу объяснить.
Он смотрит на меня, его глаза встречаются с моими. — Хорошо.
Этот момент висит в воздухе между нами, что-то невысказанное проходит между нами. Это не романтично, не в традиционном смысле, но что-то есть. Что-то настоящее. Я не привыкла к этой его стороне, к этой тихой, почти нежной версии Максима, но я нахожу, что мне это нравится. Это его сторона, которая ощущается как будто только для меня, и эта мысль наполняет меня странным видом удовлетворения.
Когда мы заканчиваем трапезу, Максим откидывается на спинку стула, глядя на меня с тем же непроницаемым выражением. — Я мог бы привыкнуть к этому, — говорит он, его голос все еще груб, но с намеком на веселье.
— К чему привыкнуть? — спрашиваю я, убирая
— Это, — он неопределенно махнул рукой в сторону кухни, еды. — Ты. Здесь. Готовишь.
Я закатываю глаза, но на моем лице улыбка. — Не привыкай. Я не твой личный повар.
Он встает, подходит ко мне ближе, его рука касается моей талии, когда он проходит мимо. — Это мы еще посмотрим, — бормочет он, его голос низкий и дразнящий.
Мое сердце пропускает удар от прикосновения, и я не могу не улыбнуться, наблюдая, как он уходит, его широкая спина исчезает на лестнице. Я не знаю, что между нами, но сейчас я рада, что все будет так, как есть. Это любовь, я знаю, что это так, но все еще кажется таким неопределенным.
Когда я заканчиваю уборку, я не могу сдержать легкую улыбку, которая задержалась на моих губах. Может быть, в этом есть что-то большее, чем кто-либо из нас осознает. Впервые за долгое время я чувствую надежду.
Эпилог - Максим
Я смотрю на Софию, пока веду машину, ее взгляд каждые несколько секунд перескакивает с дороги впереди на меня, на ее лице ясно читается смесь любопытства и разочарования. Она пыталась понять, куда мы едем, последние полчаса, но я молчал, наслаждаясь напряжением. Она скрещивает руки, хмурится, и я практически чувствую, как она пытается прочитать мои мысли.
— Максим, — говорит она резким, но игривым голосом. — Ты скажешь, куда мы направляемся, или мне просто сидеть здесь и ждать в напряжении вечность?
Улыбка дергает уголки моих губ, но я не отвожу глаз от дороги. — Это сюрприз, — говорю я просто, мой тон спокоен.
Она драматично фыркает, но в ее глазах проблеск волнения, который говорит мне, что ей это нравится. Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что сюрпризы заставляют ее нервничать, но я также знаю, как сильно она любит их, когда они оказываются правильными.
Мы едем немного дальше, город исчезает позади нас, пока дорога петляет к нашему пункту назначения. Она ерзает на сиденье, смотрит в окно, пытаясь понять, где мы. Ее нетерпение ощутимо, но я держу рот закрытым, позволяя ей гадать.
Наконец, мы прибываем к большому зданию, полному людей. Глаза Софии расширяются, когда она видит сцену. Собралась толпа, баннеры висят по всему фасаду здания, и в воздухе витает чувство волнения. Я паркую машину и выхожу, обхожу ее, чтобы открыть дверь. Она осторожно выходит, ее взгляд осматривает территорию.
— Максим, что это? — спрашивает она, ее голос становится тише и более любопытным.
Я киваю в сторону входа, где Кристен, Дженнифер и еще несколько ее друзей уже ждут в зале. Они машут ей, широко улыбаясь.
Ее взгляд перемещается между мной и ними, на ее лице все еще написано замешательство. — Почему они здесь?
Я не отвечаю. Вместо этого я беру ее за руку и веду ко входу. Когда мы заходим внутрь, она замирает, ее взгляд падает на большую вывеску над сценой: Фонд Софии Шаровой.