Похищение Елены
Шрифт:
— Привидение! Там! Выскочило из старых доспехов!.. Гналось за мной!..
Гвардейцы переглянулись.
— И где оно сейчас?
— Не знаю. Бежало… За мной… От Южной галереи…
— Привидение? Бежало?
— Да! Да! Оно там!
— Где? — уточнил стражник, и глаза его настороженно забегали по пустому коридору.
— Отстало? — предположил поваренок, затравленно оглядываясь по сторонам.
— Карн, возьми малого и сходи, посмотри, что там за привидение ему привиделось, — нахмурившись, распорядился,
— Пойдем, покажешь, где ты его нашел. — Второй стражник взял дрожащего подростка покрепче за руку и потянул вперед.
Иван выдохнул, прижался к стене, и они прошли мимо него, едва не коснувшись.
Наконец-то.
Если ему повезло, то он у цели.
Оставалось всего ничего — попасть за двери, убедиться, что это именно тюрьма, найти камеру, где сидит колдунья, и по-хорошему договориться с ней обо всем.
Усыпить оставшегося гвардейца протяжной песней, навевающей гипнотические грезы о горячем бескрайнем песке, небе, выгоревшем на незнакомом, раскаленном добела солнце, и странных животных верблюдах, было делом техники.
Не уставая благословлять изобретательных старичков-волшебников и их подарок, Иванушка, не переставая наигрывать на сапоге-самогуде, потихонечку приоткрыл одну створку дверей и заглянул внутрь.
Так и есть.
За дверями оказалось небольшое караульное помещение с рядами лавок и стоек с пиками и арбалетами вдоль стен и большим ненакрытым столом посередине, полное спящих солдат в полном обмундировании и вооружении.
За следующей дверью открывался длинный полутемный коридор, освещаемый редкими факелами, с узкими черными провалами дверных проемов в стенах.
Возле одного из таких провалов, почти в самом конце коридора, горело сразу два факела. А на полу мирно почивали на собственных алебардах и мечах четыре бронированных охранника.
Сомнений не было.
Там.
Царевич осторожно прикрыл за собой обе двери, уронил сапог на пол — музыка оборвалась — и торопливо натянул его на ногу.
Через пару минут он уже отпирал снятым с пояса одного из стражников массивным железным ключом тяжелую дверь темницы Вахуны.
— Здравствуйте. Можно войти? — осторожно заглянул внутрь Иванушка.
Даже он понимал, что это, безусловно, не самый лучший вариант приветственного слова в таких обстоятельствах, но ничего лучшего на его измученный, невыспавшийся и голодный ум не приходило.
Внутри было темно и тихо.
Он вынул из крепления один из факелов снаружи и предпринял вторую попытку.
— Есть тут кто-нибудь?
— А тебе кого надо? — раздался в ответ из темноты скрипучий женский голос.
— Вахуну Змею.
— Она дома. Проходи, — усмехнулась невидимая женщина. — А ты кто такой? Гонец с указом о помиловании?
— Что-то вроде этого, — уклончиво согласился Иван и вошел, прикрыв
Камера была маленькой, не больше двух-трех метров в длину и ширину, и абсолютно темной и вонючей.
К стене напротив двери была прикована за обе руки короткой, в четыре звена, цепью тощая старуха в заляпанном чем-то темным, изорванном балахоне. Запястья под кандалами распухли и кровоточили, а нечесаные свалявшиеся волосы падали ей на грязное лицо. Сделав шаг вперед, Иван увидел, что это была не грязь, а синяки.
Нелицензионных ведьм здесь явно не любили.
Надо сказать, что, пока он носился по переходам дворца, зачатки плана у него вырисовываться все-таки начали.
Например, по совету Кайсы, он решил сначала поговорить со служительницей оккультных наук и, только если она согласится или сможет ему помочь, освободить ее.
Но при виде жалкого положения ведьмы все здравые идеи у него из головы как ветром вынесло, и, повинуясь минутному порыву, он быстро стянул сапог, пробормотал сквозь зубы заклинание огня и описал широкий точный полукруг вокруг и над головой притихшей мгновенно Вахуны.
Струя тягучего вязкого пламени поглотила толстые блестящие цепи, как бумажные, а в стене осталась глубокая темно-малиновая, быстро остывающая арка из расплавленного камня.
— Я вас не задел?
Колдунья осторожно приоткрыла один глаз.
— Что это было?
— Ваши цепи. Это неправильно — так обращаться с людьми.
Вахуна склонила голову на бок, чуть прищурилась, потом испуганно заморгала и стала тереть глаза грязными руками и трясти головой.
— Я ослепла! Я ничего не вижу! — в панике чуть не кричала она.
— Извините, — смущенно пробормотал Иван, прошептал заклинание, и невидимость прошла.
Ведьма вытаращила слезящиеся глаза.
Такой магии она никогда не видела, о ней не слышала и не представляла, что такое возможно.
Колдунов такой силы в тысячелетней истории Агассы можно было пересчитать по пальцам одной руки, и еще четыре осталось бы.
Он не знает пределов.
Он всесилен.
Он добр.
Он опасен.
— Где стража? Где часовые? Как ты сюда попал? — настороженно спросила она, ожидая услышать самое худшее.
И ожидания ее оправдались.
— Стража вся спит, а прошел я сюда невидимкой, — просто ответил гость.
— Спит… Хм. Наверное, притомились. Зачем ты пришел? Рассказывай. Только быстро. У меня в полдень казнь, — резко проговорила Вахуна, стараясь унять начинавшую ее бить нервную дрожь.
— Быстро? Вообще-то это долгая история. Но если быстро… Мне нужна ваша помощь, — выдохнул пришелец, не замечая, кажется, ее переживаний. — Во-первых, мои знакомые поели лунных ягод и превратились в чудовищ. И я хотел бы, чтобы вы помогли им принять прежний облик.