Похищение Елены
Шрифт:
— А теперь давайте немного отдохнем и поугадываем числа! Какое бы число вы ни загадали, мое будет всегда больше!
— Не верим!
— Ну этого-то не может быть!
— Попробуем! Загадайте любое число! Вот вы, пожалуйста!
— Сорок пять!
— Сорок шесть! Я выиграл! Теперь играем с вами! Ваше число?
— Сто девяносто!
— Двести!
— Ну-у…
— Играем с вами!
— Шестьсот?..
— Семьсот! Я же говорил!
— Тут какое-то жульничество…
— Что вы предлагаете, мусье Гастрократ?
—
— Пожалуйста! Загадали? Тысяча!
— Девятьсот шестьдесят пять…
— Ишь ты!..
— И как у него это получается?..
— Колдун, однако…
— Прохиндей…
— Да… Талант!..
— И еще один фок-кус — пок-кус! — Разошедшийся Волк скинул плащ.
— У-у-у-у!!!
Он подхватил с ближайшего стола серебряный поднос, похожий скорее на щит, и стряхнул с него финики кому-то в остывшее жаркое.
— У вас есть при себе драгоценности?
— Есть!
— Кидайте их сюда!
Золото, серебро и самоцветы дождем посыпались Волку в посудину.
— А теперь — внимание! — Он поставил поднос на ковер и накрыл его скинутым плащом. — Сейчас я скажу волшебные слова… А, кстати, что у нас тут сегодня за праздник?
— День рождения!
— День рождения!!!
— Я так и думал! У кого?
— У меня!
— У него!
— У добродетельного Гастрократа!
— Гут! — Волк взял клетку с павлинами, многозначительно поставил ее перед хозяином и вернулся к подносу. — Значит, этот фокус посвящается ему!
Гости притихли.
— Вам нравятся эти птички?
— Д-да… — осторожно ответил Гастрократ и зачем-то спрятал руки за спину.
— Тогда они остаются здесь! Желание именинника — закон. Я бы не хотел никому испортить день рождения. Я на такое не способен. Скажите мне откровенно, похож я на человека, который может испортить кому-либо его день рождения?
— Не-эт! — дружным ревом ответила аудитория.
— Спасибо, спасибо. — Волк украдкой смахнул набежавшую слезу. Чертовы сандалии терли немилосердно. — Тем более я павлинов терпеть не могу — привкус у них отвратный. Гм. Ну вот. О чем это мы? Ах да. Продолжаем наш фокус! Смотрите внимательно — по-прежнему никакого жульства с мошенством. Все шито-крыто. Вот сейчас я скажу волшебные слова… Ёлки. Моталки. Валенки. Мочалки. Масдай, вверх!
Вторая неделя плавания на «Космо» подходила к концу. Позади оставались сражения с телебоями, приключения на плавучей скале эдонов, гостеприимство бебриков и пятидневная задержка на безымянном острове посреди бездонного моря, где правила обольстительная волшебница Паллитра.
С первого взгляда прекрасная колдунья влюбилась в бесшабашного Язона и не хотела его отпускать от себя до скончания веков, и ни силой, ни хитростью команда «Космо» не могла вырвать своего предводителя из сладкого плена. И только сказав, что он ее разлюбил, не любил и никогда больше вообще не сможет полюбить, Язон смог покинуть чертоги
Иван был взволнован до глубины души. «Такая любовь, такая любовь… Ну просто как у королевича Елисея и княжны Русланы на странице семьсот шестьдесят четыре, когда он был вынужден покинуть ее розовый терем, чтобы уйти на войну с руколапыми костоломами, потому что пророчество глухонемого юродивого Пырки, после того как у него внезапно открылся первый глаз через неделю после стычки с целовальником Люшкой в переулке Всех Скелетов, где до них на этом же самом месте, потому что оно проклятое, из-за того что пятьсот лет назад, когда Луна была проглочена Чмадаресеем, который…»
Но, если быть кратким, все страдания его опять сводились к тому, что еще одна красна девица прошла мимо него так, как будто он был пустым местом. Причем настолько пустым, что любой, самый разреженный участок вакуума из дальнего космоса по сравнению с ним показался бы восточным базаром в выходной день. «Тенденция, однако…» — невесело думал Иванушка, ворочаясь бессонными ночами на смятом покрывале, и от жалости к себе, несчастному, щипало в носу и чесалось в глазах, и жизнь казалась хоть и наполненной приключениями и друзьями, но в то же время как-то иезуитски лишенной смысла.
Ну почему Язона, худого юношу с горящими глазами, девушки не в силах обойти стороной?
Ну почему у него всегда и все не как у людей?!
Вечером четырнадцатого дня, когда ослепительно-розовое светило уже почти целиком окунулось в свою холодную ванну из расплавленного золота, впередсмотрящий радостно прокричал:
— Земля! Я вижу землю!
— Это должна быть Гаттерия — цель нашего путешествия! — воскликнул царевич Ион.
— Акефал! Где карты? — поискал глазами земляка Трисей.
— Какая от них польза? — с набитым вареными креветками ртом прочамкал тот, выбрасывая выпотрошенные панцири за борт. — Вчера ведь сдуло девятку и короля, забыл?
— Корабельные карты! — воздел в изнеможении руки к небу Пахидерм.
— А я про что говорю? — обиделся герой.
— По которым плавают!..
— А от них-то какая польза? Я утром уже пробовал смотреть — на том месте, где должна быть эта область, большое пятно то ли от крови, то ли от кетчупа. Так что лучше пусть Автомант погадает.
— Это Гаттерия! — прервал препирательства матрос на мачте.
— А ты-то откуда знаешь? — раздраженно отмахнулся от него Барохир.
— Вижу! Я вижу их причал! А у причала на нескольких языках огромными светящимися буквами написано: «Добро пожаловать в Гаттерию!»
— Ну слава вам, всемогущие боги Мирра! — опустился на колени порозовевший Язон. — Мы добрались до нее! Наконец-то!.. Наконец-то!
— Надо будет первым делом принести им хорошие жертвы, когда высадимся.