Похищение из сераля
Шрифт:
Хоть он и спешил, но опоздал минут на пять к назначенному времени – пришлось еще поплутать в районе Йылдыз и к тому же вновь объясняться с охранниками. Хорошо, что принцесса дала ему записку и запечатала своим перстнем! У искомых ворот ко дворцу стоял уже знакомый открытый автомобиль фирмы Панар/Левассер, возле которого в раздражении прохаживалсь ханум султан (опять в шальварах и платье, но зеленого цвета), а в сторонке торчали два усатых мордоворота: в кожаной тужурке (шоффер, значит) и в мундире с саблей и револьвером (охранник
— Где ваша хваленая вежливость аристократа? – обрушилась на Макса принцесса Фатьма. – Я стою как дура на жаре, а Вы в своем роскошном автомобиле где-то катаетесь?
— За мной увязались два французских шпиона, – извинительным тоном пояснил "преступник". – Еле сбросил их "с хвоста".
— Зачем Вы им понадобились? Разве Вы числитесь австро-венгерским шпионом?
— Пока вряд ли, но под подозрение, видимо, попал. А сбежал я от них потому, что не хотел афишировать наше с Вами знакомство.
— Вы хотите в Стамбуле что-то утаить? Это бесполезно, здесь живет слишком много народа. Я, например, просто игнорирую чужие мнения.
— Тогда все в порядке. Будем игнорировать их вместе. Итак, куда нам лучше поехать: на северную окраину города или западную?
— На северную, конечно. Она и ближе и поляны я там знаю подходящие, – бодро сказала Фатьма и добавила: – Можно я проедусь в Вашем автомобиле?
— Разумеется. Если ваш родственник не будет против.
— Как Вы узнали, что Селим – мой кузен?.
— Просто догадался. Ему место в лимузине тоже найдется. А вот стоит ли тогда ехать с нами вашему авто?
— Положено по протоколу, – вздохнула принцесса.
Через полчаса лимузин Макса выбрался, наконец, из лабиринта улиц (под восторженный речитатив Фатьмы, которой все в его машине нравилось) и въехал внутрь лиственного леса (дубы вперемешку с грабами, березами и каштанами), покрывающего склоны все более воздымающегося водораздела Мраморного и Черного морей. Нашлись здесь и поляны с кустарниково-травяным покровом и какими-то древними кирпичными развалинами, в середине одной из которых Максим остановился.
— Хороший здесь ветерок, – одобрил он, открывая багажник и доставая тюк с парапланом. – В самый раз для тренировки.
— Это тот самый парус? – восхищенно спросила Фатьма, оббегая расстеленное полотнище.
— Тот самый. Осталось его прицепить к моей обвязке и надуть ветром.
— Но как?
— А вот так, – рассмеялся Макс, встряхнул полотнище, потянул за тяжи, взвил его над собой, поджал ноги и поплыл, поплыл в сторону от машины.
— Возьмите меня с собой! – закричала девушка.
— Обязательно! Но попозже…
В Стамбул они вернулись часам к шести, донельзя довольные, даже Селим, которого Макс поносил над поляной метрах на двадцати – Фатьма же поднималась с ним и на сто метров. Кричала, визжала от страха, а под конец хохотала от восторга. "Молодец, – подумал Максим, –
Глава тридцать девятая. Аудиенция у султана
Ужинал Городецкий в ресторане гостиницы вместе с Альбером. Этому действию предшествовал разговор, который инициировал по приезде Макс.
— Вот что, мсье де ла Мот, – сказал он. – За мной сегодня ездили от французского посольства два филера, которых могли пустить по следу только с Вашей подачи. Я предлагаю Вам выбрать: либо мы остаемся друзьями и эти слежки прекращаются, либо я перехожу в другой номер и более с Вами не здороваюсь. Те секреты, которыми я по Вашему предположению обладаю, я озвучу по мере нашего знакомства – если сочту нужным его продолжать.
— Меа кульпа! – истово сказал Альбер и ударил себя в грудь кулаком. – Очень, очень прошу меня простить! Меня спросили в посольстве о Вас, и я ответил, что это австриец, который слишком умен для тривиальной продажи автомобилей, а они взяли и перестраховались. Шпиономания – болезнь века! Я предприму теперь все усилия, чтобы обелить Вас в глазах французских дипломатов!
— Ну, ладно, верю. С верой в людей жить значительно приятнее, согласитесь….
— Куда приятней, это факт! – воскликнул Альбер. – Так что, идем в ресторан?
В ресторане журналист суетился больше обычного, взяв на себя переговоры с официантом и все предлагал Городецкому на пробу красные французские вина региона Бордо класса премьер: Шато Мутон или Шато Лафит.
— Попробуем, все попробуем, – осаживал его Максим. – Вы покажите лучше свою Аделин. Что-то я очаровательных юных девушек здесь не вижу.
— Она сидит вон там, за пальмой, – сказал вяловато потомок графов де ла Мот.
— Видно плохо, но в излишней юности ее не обвинишь – что, впрочем, хорошо: невинные девушки крайне непостоянны в своих желаниях. В том смысле, что им и хочется, и колется. А толстяк напротив ее отец? Смотрит умильно, а вот и за руку берет, а она ее вырывает. Наставления что ли дочери читает? Или умоляет о близости свою содержанку? Больше похоже на второй вариант….
— Теперь я сам вижу, что она из разряда фемме антратеню, – сокрушенно признал Альбер.
— Вам радоваться надо, а не горевать, – заулыбался Макс. – Девушка милая, пикантная и раздражена своим положением. Идеально подходит для эротического приключения! Предупреждаю: если Вы от нее отвянете, я тотчас явлюсь на замену!
— А как же Ваши крайне важные дела?
— Недавно я прочел афоризм неизвестного гения: – Сейчас на приключение нет времени, завтра – не будет сил, а послезавтра – не будет нас. Ничего не откладывай, живи здесь и сейчас!
— Метко сказано, – согласился Альбер. – И я говорю: отвяньте Макс от Аделин. Мне самому нужно это приключение!