Похищение Колыванской вазы
Шрифт:
Все трое были одеты точно так, как она указала, когда выбирала аватарки, показывая друзьям, что сейчас умеет «Пертемпус». Сама Мира вдруг осознала, как непривычно ощущается тяжесть чрезмерно многослойной одежды, как шею охватывает тугой кружевной воротник. Руку оттягивала нелепая сумочка в виде собранного кульком отреза ткани.
Миру тоже было не по себе. Он нервно подёргивался в непривычной одежде. Зато Сайб выглядел так, как будто всю жизнь носил вицмундир с фуражкой.
– Это была не твоя, а моя батарейка, – отмахнулся Мир,
– Да как бы она попала… – начала было Мира, но замолчала, вспомнив, как Мир выворачивал карманы у неё над столом. Действительно, она вполне могла схватить его батарейку. Но даже если это и так…
– … а у меня батарейки особенные. Размер у них такой же, как у стандартных, а мощность больше раз в десять. Отец их специально для меня разработал, так как я постоянно где-то застревал с левиталом, когда у него батарейки садились.
Сайб неодобрительно покачал головой:
– С твоей стороны было очень непредусмотрительно отправляться в полёт на левитирующей доске, не проверив уровень её заряда и не имея с собой запасных аккумуляторов.
Мир только отмахнулся:
– Сайб, ты нудишь прямо как мои родители! Вы просто подумайте! Первое путешествие в прошлое! Невероятно! Наши имена впишут во все учебники истории!
– Как первых людей, застрявших в прошлом? – со скепсисом посмотрела на друга Мира.
– Почему застрявших? – удивился Мир. – У меня с собой есть ещё…
Мир замолчал, растерянно оглядывая свой новый наряд.
– А то, что было у меня в карманах, осталось дома? – спросил он у Миры.
Та в ответ пожала плечами. Кто же знает, как точно сработала программа. Она же не провела ни одного теста, не отправлялась в прошлое ни на пару минут. Только что они были в комнате Миры в XXII веке. И вдруг очутились за триста километров и за триста лет от дома! Неудивительно, что сейчас она одновременно испытывала восторг и отчаяние. Мира на себе ощутила весь спектр понятия «смешанные чувства».
Она взглянула на программатор, который сжимала в руке. Индикатор показывал, что заряд оставшейся мощности составлял два процента. Как же им попасть домой?
– И что мы будем делать, мама? – с надеждой взглянул на неё Сайб.
– Надо найти источник питания, – неуверенно сказала Мира.
Какой может быть источник питания, если здесь ещё даже лампу накаливания не изобрели?
– Ты что-нибудь придумаешь! – Мир как всегда не терял оптимизма и пребывал в прекрасном настроении. – Давайте пока исследуем, что здесь есть!
– Пойдём на камнерезный завод, мама? Познакомимся с твоим предком, – напомнил Сайб о цели их путешествия.
– Пойдём, – рассеянно откликнулась Мира, запихивая программатор в сумочку. Тут же она встрепенулась: – Сайб, ты что! Какая «мама»! Ты же всех нас сдашь, нас повяжут и отправят в тюрьму или в лечебницу для душевнобольных! И неизвестно, где будет хуже!
– А как мне тебя называть? Что сказать на заводе? – уточнил Сайб.
Мира
– «Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор»!
И добавил уже нормально:
– Нам на лето задали прочитать «Ревизора» Гоголя.
– И ты прочитал? – уточнила Мира, недоверчиво прищурившись.
– Ага. Первую фразу первого действия первого явления, – фыркнул Мир. – Как вам идея? Может, притворимся, что приехали с проверкой?
Мира подумала и кивнула. Сходу ничего удачнее сочинить не получалось. Значит, они прибудут на завод с ревизией.
Андроид как-то озадаченно замолчал.
– Сайб, ты понял? – с тревогой спросила Мира. – Ты не робот, не мой сын, ты ревизор!
– Я понял. Ищу подходящий речевой и поведенческий образец, – задумчиво ответил Сайб.
Образец, значит. Ну, тогда его лучше не отвлекать разговорами. А то его слабенький процессор задымится, если будет обрабатывать две задачи одновременно.
Спустя минут десять они зашли в ворота камнерезного завода. Территорию фабрики прорезала шумная река. Вокруг виднелись разные постройки, центром которых было аккуратное двухэтажное здание. Табличка на нём подтвердила догадки Миры. На ней было написано: «Колыванская шлифовальная фабрика. Основана в 1802 году Ф.В. Стрижковым».
Время от времени мимо проходили мужики самого угрюмого вида. Некоторые вели под уздцы лошадей, от которых хотелось шарахнуться в сторону. Мире хотелось уточнить, где им найти директора, но она не решилась заговорить. Кажется, в те времена к инициативе со стороны женщин отношение было отнюдь не восторженное. Мир и Сайб тоже молчали.
Они вошли в здание фабрики. На втором этаже обнаружилась небольшая комнатка, на которой висела табличка: «Управляющiий фабрикою Карлъ Христiановичъ Вецель».
– Это он! – восторженно прошептала Мира. – Мой прапрапрапрапрадедушка!
Мир уже поднял руку, чтобы постучать в дверь, когда Сайб внезапно сообщил:
– Искомый образец найден.
От неожиданности Мир вздрогнул и пробормотал под нос:
– Надеюсь, в образец не входят слова «я у мамы ревизор».
Уголки губ Миры дрогнули, но полноценной улыбки не вышло. Слишком велико было напряжение. Они постучались и вошли.
Впереди шёл Сайб. Он же и начал беседу:
– Господин управляющий?
– Да, – несколько нервно откликнулся невысокий полный человек за столом приподнимаясь. – С кем имею честь?
– Сайб Мирович Андроид, – представился Сайб и коротко поклонился. – Инспектор Кабинета Его Императорского Величества.
У Миры округлились глаза. Сайб придумал себе не только фамилию и должность, но и отчество! Точнее, матчество? Ведь явно он образовал его от её имени. А фамилия-то! Хорошо, что господину Вецелю слово «андроид» было незнакомо. Он вполне может принять его за, скажем, прусскую или английскую фамилию.