Похищение на бис
Шрифт:
— Прямо над ним и стоите. Можете наклониться, видите те полосатые листочки? Еще не разросся, но вроде принялся, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Вся ядовитость в том, что у нормального корневище съедобное, а у этого нет. Для украшения служит, а не для еды. А если серьезно, в чем дело?
Беляк уставился на имбирь, будто собирался его запомнить на всю оставшуюся жизнь.
— Да, собственно, ни в чем. Нелегко мне признаваться, да что поделаешь. Два человека подтвердили…
Я отлично знаю, что вы ориентируетесь в ситуации и при желании могли бы нам такую свинью подложить — страшно
— Тогда пошли назад, — распорядилась я. — Хватит уже на эту несъедобную растительность пялиться, а то еще зрение испортите. Витек с Малгосей тоже хотят послушать. А кофе, с вашего разрешения, пожалуй, будет без имбиря…
Не успели мы и опомниться, а Беляк уже пронесся по всему дому: пересек салон, даже на террасу выглянул, осмотрел мастерскую, стол, сунулся в спальню, но быстро ретировался с извинениями и доложил, что на моей постели спит черная кошка. Никакой магии и суеверий, моя кошка чихать хотела на дурные приметы и продолжала себе спокойно сопеть в две дырочки. Кофе сварила Малгося, Витеку тоже досталось.
— Насколько мне известно, — начал сладким голосом Беляк, — в курсе нашей не совсем легальной деятельности четыре человека?
Он вопросительно взглянул на нас, скрывая беспокойство. Все принялись усиленно считать. Мы втроем, Аня и кто? Мартуся? Кто-нибудь докладывал Мартусе, почему мы общаемся в бойлерной?
Этого при всем желании нам вспомнить не удалось. Недовольство свистом и хрипами в телефонной трубке она выразила, но в детали расследования не вникала, а сам ее рассказ был настолько сенсационным, что все остальное просто притухло на его фоне. Кто еще? Павел, Клара? Тоже нет… они ушли еще до возникновения подозрений о прослушке. Аня рассказала мне об этом наедине…
— Правильно, четыре, — уверенно подтвердила я. — Вы со всеми знакомы лично, а если очень надо, можем прямо сейчас изложить вам наши биографии.
Прозвучало это настолько угрожающе, что Малгося поперхнулась кофе, а Беляк поспешил заверить, что знает нас достаточно хорошо и к тому же из разных источников. А чтобы не уточнять источников, вернулся поскорее к основной теме.
— О большинстве похищений мы и понятия не имели, — смущенно признался он. — Обрывки какие-то, дурацкие слухи ходили, шуточки, а мы ведь серьезные дела разматывали. Ничего конкретного, ни нормальных показаний, ни свидетелей, одно другому противоречит… Но кое-какие выводы все-таки сделать удалось. Четыре случая были подтверждены, все как минимум двухлетней давности, посвежее ничего нет. Понятное дело, я речь веду о незаявленных похищениях, где жертву вернули в целости и сохранности.
— А несчастные случаи? — не выдержал Витек.
— И о них скажу, — обещал Беляк.
Он вздохнул, отпил кофе и продолжал;
— Обычно поступают сотни идиотских сообщений, среди них всегда может попасться одно стоящее. На основании нашей информации,
— Еще как застали, — буркнул Витек.
— Не пугай пана, — осадила его Малгося.
Беляк, и так с осени запуганный, изо всех сил старался как можно меньше болтать на служебные темы, чему здорово мешало то обстоятельство, что мы были набиты информацией по самые макушки и не стеснялись свою осведомленность демонстрировать когда надо и не надо.
— Да ладно уж, и так всем понятно, что ситуация, как в басне про лягушку, что пыталась уподобиться волу в дородстве. Кретин пробует подражать гениальному профи. Правильно?
Мы дружно согласились. Идиотские звуки при последнем разговоре с украденной мамашей говорили сами за себя.
Витек с упорством маньяка продолжал интересоваться электронно-географическими нюансами этого дела;
— Могу я узнать, откуда тот урод звонил во второй раз? Наверняка ведь уже установили! По моему разумению, где-то на природе, отошел сначала от жертвы на пару шагов, думая, дурья башка, что осторожность соблюдает, а потом несся к ней напролом, чтобы могла в трубку постонать. Правильно я кумекаю?
— А еще сопел, — добавила Малгося, обладавшая неплохим слухом.
Беляк прилагал все усилия, чтобы с нами подружиться.
— Вот и все, что я могу рассказать, к сожалению, похвастаться нечем. Может, еще садовые участки на Маримонте стоит упомянуть? Кажется, у этих троглодитов все же остались намеки на мозговую деятельность, так как смылись они оттуда быстро. Люди вокруг были, но никто не обратил внимания, подумаешь — тип помоложе, может, внук вел пожилую женщину, обычное дело, ничего странного…
— Двое внуков, — безжалостно уточнила Малгося.
— Да хоть трое. Каждый на своем огороде копается, в это время на участках еще полно работы, следы их присутствия вместе с жертвой обнаружили, вот и все наши достижения…
— Собаки, — подсказал Витек. — Нормальных животных имею в виду.
— Собака довела до улицы, и привет. Уехали на машине. Мобильник, кто бы сомневался, опять же краденый. Больше всего нам удалось здесь, у вас, узнать, еще раз прошу прощения, и частным образом, и официально…
— Ах, какие пустяки, — ответила я светским тоном. — Люблю помогать людям.
— И все равно — это чистый абсурд. Два типа преступлений, первое: самое заурядное, жестокое, примитивное, жертва то выживает, то нет; и второе — отлично продуманное, аккуратно исполненное, можно сказать, изящное. Честное слово, мне все та лягушка из басни мерещится, никак не могу отвязаться-.
После того как Беляк дал страшную клятву, что в моем доме не осталось никаких прослушек и прочей жучковой дряни, мы заключили договор о вечной дружбе и, понятное дело, взаимопомощи, торжественно пообещав, что никому его не сдадим и начнем думать креативно. Боюсь, со второй частью обещания мы погорячились…