Похищение со многими неизвестными
Шрифт:
Сын Круглова, Александр, сумел конвертировать преследование отца в собственный политический капитал. Он так активно критиковал власть и финансировал митинги протеста, что либеральная общественность вознесла его в лидеры оппозиционной партии «Прогрессивная демократия».
На судьбе Орлика проблемы шефа сказались самым неблагоприятным образом. Как только Круглов попал под домашний арест, «вице-президент» был уволен. В новом противостоянии связи бывшего полицейского подполковника ничего не стоили. Так, в пятьдесят три года крепкий амбициозный Орлик
Куда теперь? В простые охранники? Ну уж, нет! Лучше перебиваться случайными заработками. С постаревшей женой-ровесницей Орлик расстался уже давно. Прежняя должность позволяла ему менять молодых сговорчивых подружек, чего гордая жена терпеть не стала. Теперь Орлик жил один, сбережения заканчивались, и поступивший заказ – обчистить банк – пришелся как нельзя кстати.
Зная полицейские заморочки и психологию бизнесменов, Орлик разработал простой, но эффективный план. В напарники он взял Максима Ручкина, бывшего сержанта полиции из своего отдела. Орлик знал, Ручкин – парень без нервов, способный выполнить грязную работу. Однако за ним нужен глаз да глаз. Ручкин, хоть и исполнительный, но никогда не поймешь, что у него на уме. Душа у парня, словно за темной шторкой. Орлик пробовал поговорить с ним по душам за выпивкой, но Ручкин даже не пьет, а это всегда настораживает.
Чтобы контролировать напарника, на время операции Орлик арендовал квартиру, в которой они сейчас и отсиживались. Так спокойнее. Парень под круглосуточным наблюдением.
Эдуард Леонидович оторвал взгляд от монитора, ему послышался приглушенный голос Макса. С кем он болтает? Орлик встал со стула и пошел на звук.
Голос напарника звучал из совмещенного санузла:
– Яна, нет у меня никого! Я тебя люблю, глупая. Потерпи день-другой, закончу дела и встретимся.
«Разговаривает по телефону, – догадался Орлик. – А ведь я ему запретил!»
– Яна, угомонись. Я обещаю, скоро поедем в Сочи… Хочешь в Турцию? Туда паспорт нужен, а у меня…
– Открой! – забарабанил в дверь Орлик.
– Занято! Дай подтереться.
– С кем ты болтаешь?
– Отстань, я на толчке сижу! – огрызнулся молодой напарник.
Орлик вскипел, выбил дверь и выхватил телефон у Ручкина. Разозлившись, бросил телефон в унитаз и спустил воду.
– Ты что творишь! – набросился на него Ручкин, припечатав к стене.
– Я же сказал: не включать телефон.
– Да что ты заладил! Я звонил Яне, своей девушке. Она нам помогла, сыграла Петелину, ей полагается доля!
Прозвучавшее имя девушки резало слух Орлику. В целях конспирации он строго-настрого запретил Максу называть друг друга по имени даже, когда они находились одни. И еще он запретил любое общение с посторонними. Если первое условие подельник соблюдал, называя Орлика стариком, то на второе наплевал. Более того, попытался
Орлик отпихнул Ручкина и вернулся в комнату. Макс шел за ним, продолжая гнуть свою линию:
– Как на счет доли для моей подруги?
– Ты нарушил правило: никакого общения.
– Дело сделано, старик. Мы сутки сидим тут безвылазно. Зачем? Поделили – и разбежались!
– Сначала выясним последствия, а потом будем делить.
– Не хочешь уменьшать свою долю? Черт с тобой! Я дам ей из своей.
– Не в этом дело. Главное, чтобы нас не накрыли. Ни тебя, ни меня. Об этой квартире никто не знает, а ты звонишь отсюда.
– Надоело сидеть в четырех стенах. Чего мы ждем?
– Давай объясню. – Орлик открыл шкаф, в котором стояли две полные дорожные сумки, принесенные из банка: черная и синяя. – Мы шли в банк за конкретными вещами. Так? Так. Надо было брать только то, что нам заказали. Вот это! – Орлик ткнул пальцем на синюю сумку, потом рывком вытащил черную кожаную: – Какого хрена ты взял эту?
– Не нравится – я оставлю ее себе. Там куча денег.
– Ты видел перстень, прикрепленный к сумке?
– Ты что несешь?
– Перстень невозможно не заметить. Золото на черном.
– Всего лишь побрякушка.
– Думаешь, побрякушка? Смотри сюда.
Орлик подхватил черную сумку и потащил Ручкина к монитору на столе. К компьютеру был подсоединен жесткий диск, взятый из банка. На нем хранились записи камер видеонаблюдения.
Орлик включил фрагмент:
– Смотри. Вот человек спускается в хранилище с черной сумкой. С этой самой! А выходит без нее. Ты знаешь кто он?
– Какая мне разница!
– Это вор в законе Колокол! Далеко не последняя фигура среди криминальных авторитетов. Он оставил знак на сумке. – Орлик поднял тяжелую сумку с пола и водрузил ее на стол. – Вот его перстень: трефовый крест на фоне колокола.
– Ну и что?
– А то! Мы взяли воровской общак.
– Мне наплевать на законника. Деньги не пахнут.
– Зато трупы пахнут. Ты пойми, пострадавший не заявил об ограблении. А прошло больше суток. Это неспроста. Нас ищут не менты, а Колокол.
– Как он нас найдет? Ты пришел в банк с усами, с родимым пятном, мне какой-то шрам налепил. Ты уверял, этого достаточно.
– Да. Особые приметы собьют банкира с толку, он не сможет нас описать. Видео мы забрали и сейчас уничтожим. – Орлик показал на диск и перевел взгляд на Максима Ручкина: – А охранник… Зачем ты его замочил?
– Он видел нас! Если ты, старичок, можешь уничтожать только железяки, то я…
– Достаточно было усыпить.
– Сам бы и занялся им, чистоплюй. Мужик оказал не прост, не стал пить чай со снотворным. Зато теперь нас никто не опознает.
– Ты забываешь, что нас знает заказчик.
– Не нас, а тебя! Меня он не видел. Или ты что-то скрываешь? Кто заказчик?
– Неважно.
– Не хочешь – не говори. Мне плевать. Сдай ему вещи и забери деньги. Ты говорил, за один день управимся. Какого черта мы ждем?