Похищение со многими неизвестными
Шрифт:
Орлик внутренне согласился с напарником. Первоначально план был именно такой. Ему заказали изъять конкретные вещи, хранящиеся в банковских ячейках. Заказчик дал задаток и обещал втрое больше, когда вещи доставят ему. Орлик знал заказчика и не задавал лишних вопросов. Тот сам пояснил, что близкий родственник украл у него семейные реликвии и сдал их в ломбард. Он хочет вернуть ценности, не поднимая шума. Публичные скандалы между родственниками ни к чему. Сами разберутся.
Так как в деле появился непредвиденный труп, Орлик решил выждать. Вдруг заказчик испугается, откажется от
– Осторожность не помещает, – туманно ответил Орлик.
– Ты призываешь к осторожности? Тогда взгляни сюда. – Ручкин распахнул сумку с деньгами. – Вещи – это улики, а деньги безлики! Меняй вещи на деньги. И быстрее!
– В ячейках хранилось краденое. Тот, кто хранил, знает, откуда ценности. И возможно, поджидает нас у заказчика. Думаю, лучше лечь на дно и подождать. И Колокол нас наверняка ищет.
– Сколько? Сколько нам ждать?
– Надо разведать обстановку. Ты проследишь за заказчиком, он тебя не знает, а я присмотрю за банкиром. Надо понять, что они предпринимают.
– Черт с тобой! Купишь мне новый телефон. И кстати, как я буду следить за заказчиком, если ты не говоришь его имя?
– Сейчас скажу, – вздохнул Орлик и произнес известную фамилию.
Впрочем, на Ручкина имя заказчика не произвело никакого впечатления.
15
– Лена, оденься! Тут Валеев!
Предупреждающий окрик Сергея Петелина прозвучал для Марата как приговор. Он осунулся, помрачнел. Елена бросила его, ушла к бывшему, променяла его искренние чувства на богатый дом и…
Ядовитые капли обиды не успели прожечь горечью сознание, как дверь открылась. Марат опешил. Перед ним, опершись одной рукой на косяк и скрестив босые ноги, стояла растрепанная Ленка Глузкина с блудливым выражением лица. Из одежды на ней была лишь застегнутая на пару пуговиц мужская рубашка, едва спускавшаяся на бедра.
– А чего мне прятаться, я не школьница, – заявила Глузкина, ощупывая глазами Марата. И сделала приглашающий жест: – Ты присоединишься, или как?
За ее спиной Валеев увидел предбанник со столом. На стульях валялась скомканная женская одежда и сумочка. Глузкина сунула ноги в туфли, расчесала волосы, посмотревшись в зеркало, и застегнула еще одну пуговицу ниже пупка, посчитав, что привела себя в порядок.
– Давайте выпьем, – поспешил предложить Сергей, желая разрядить обстановку.
Валеев молча прошел внутрь, плюхнулся за стол, обхватил руками голову. Мысли ворочались туго. Его любимой здесь нет – приговор отменен или только отсрочен? Если Лена не ночевала дома, то где она?
Выпили белого вина: «За нас, за одноклассников!» Марат закурил. Мужчины молчали, Глузкина ерзала на стуле и оживленно щебетала:
– О! Я же все снимки со стенда забрала! – Она вытащила из сумочки пачку фотографий. – Марат, которая твоя? Забирай. А, вспомнила! Вот эта, из пионерского лагеря. Ты еще про мальчика рассказывал, который под поезд прыгнул. Как его зовут? Я его совершенно не помню.
– Ты
– Ну точно! Я в нашей школе с шестого.
– А звали его Дима Русов.
– Симпатичный, – кивнула Глузкина, разглядывая снимок. – Почему он так сделал? Из-за несчастной любви?
– Из-за насилия. Ему было только одиннадцать.
– Что?
– Ничего, проехали! – отрезал Марат и забрал фотографию.
Лучше бы он на нее не смотрел. Перед глазами снова всплыла ужасная картина. Только что лучший друг был живым и…
Валеев вспомнил, как пять лет спустя, день в день, он и Андрюха Бахлин пришли на место трагедии, чтобы помянуть Димку Русова. Они выпили пива, разговорились, и Бахлин объяснил, из-за чего Дима покончил с собой. Его погубил человек, запечатленный на последней их совместной фотографии. Вот он, стоит в стороне, но смотрит на мальчиков. В тот вечер памяти у железной дороги одноклассники напились и решили отомстить за Димку.
– Расскажи! Интересно, из-за чего люди бросаются под поезд, – не унималась Глузкина.
– Налей еще, – попросил Марат, давя в пепельнице выкуренную сигарету.
– Ты бы оделась, – буркнул Петелин, наполняя вином бокал Глузкиной.
– А что? Тут все свои, – с вызовом ответила Глузкина. Она выпила, раздвинула воротник рубашки, будто ей жарко, и хитро прищурилась: – У вас, вообще, я погляжу, шведская семья какая-то. Марат приходит искать сюда Лену. Петелина так и скачет между вами?
– Заткнись! – огрызнулся Валеев.
– А что ты на меня наезжаешь, Маратик? Я что ли тебе изменяю? Раз ты по утрам ищешь Петелину, значит, она с тобой не ночевала. Разве не так?
– Я пошел. – Марат встал из-за стола.
– А я знаю, с кем Петелина ушла. Догадайся.
Марат обернулся, сверля взглядом Глузкину.
– С Бахлиным! – выкрикнула Глузкина. – Она буквально вешалась на него. Что ты на меня так уставился, Маратик? Лена – женщина свободная, как и я. Правда, закомплексованная – спит только с одноклассниками. Вот дошла очередь до Бахлина.
Глузкина захохотала. Марат ринулся на нее, но Сергей загородил женщину.
– Уходи.
– Где живет Бахлин?
– Не знаю.
– Ты говорил, у тебя с ним дела.
– Даже если бы знал, не сказал. Ты сейчас в таком состоянии, что дров наломаешь, а потом жалеть будешь.
– За себя беспокойся, радуйся, что жив остался.
– От тебя, Валеев, одни проблемы. Это ты увел у меня Лену, а не я.
– Ты ей изменял!
– А ты что, святой? – Мужчины буравили друг друга яростными взглядами, готовые сцепиться. – Ей со мной было лучше, чем с тобой. У нас дочь!
– Это я еду отдыхать с Леной и Настей. А ты, как гулял, так и гуляешь! – Валеев, не отрывая взгляда от противника, ткнул пальцем в сторону Глузкиной.
– Мальчики! – окликнула распетушившихся одноклассников Глузкина. – Сергей, принеси еще вина. И кофе свари.
Когда Петелин вышел, Глузкина указала на дверь Валееву:
– Марат, уходи. Мы же союзники. Если здесь буду я, не будет места для Петелиной. Врубаешься?
Валеев задумался на секунду, кивнул и шагнул за дверь.
Глузкина произнесла с грустью: