Похищение в «Калифорнийской комете»
Шрифт:
– Это вагон моего папы, – сказала девочка.
– Да? – удивился Хол. – О!
Осознание, что перед ним стоит дочь Огеста Резы, заняло у него лишнюю секунду. Затем Хол вспомнил о пресс-конференции, ради которой сюда приехал его дядя, и протянул руку:
– Меня зовут Харрисон Бек.
Вуди всей массой рванулся наперерез, чтобы помешать нежелательному контакту, но девочка оказалась шустрее. Она вынырнула откуда-то у него из-под мышки и быстро пожала протянутую руку.
– Мисс Реза! – прогремел Вуди.
– Спокойно, Вуди. Не бойся, он мне ничего не сделает. Тебе тоже.
Хол еле
– Меня зовут Марианна, – милым, приятным голосом проговорила она. – Ты тоже едешь на этом поезде?
– Да, вместе со своим дядей. Мы едем до Сан-Франциско. Вы тоже?
– Пфф! – Девочка шумно фыркнула, выдвинув вперёд нижнюю губу и сильно дунув вверх. Чёлка надо лбом встрепенулась и разделилась надвое. – Если бы это знать. Мой папа всё решает сам и мне ничего не говорит. Но скорее всего. Мы живём в Силиконовой долине, а это недалеко от Сан-Франциско.
– Понятно, – сказал Хол. Ему не показалось, что девочка очень рада предстоящей поездке. Может, так и должно было быть. Он сам прошлый раз не испытывал большого восторга, когда узнал о своём путешествии на «Шотландском соколе» по всей Англии.
Вуди кашлянул.
– Да, я уже иду, – вскинула на него глаза Марианна, а потом повернулась к Холу и как-то очень нежно улыбнулась. – Мне пора. Надеюсь, ещё увидимся. – Далее она сделала то, чего он никак не ожидал. Она поцеловала его. Не буквально, а будто целуя воздух возле самого его уха, и при этом быстро прошептала: – Я сбегу от этого дурака и обязательно тебя найду. Можем порисовать вместе.
Затем она отступила на шаг, помахала Холу пальчиками и вместе с телохранителем скрылась в вагоне.
Хол стоял словно оглушённый. Нет, он, конечно, знал одну девочку, её зовут Ленни, они вместе путешествовали на «Шотландском соколе». Но сейчас всё было по-другому. Кто бы что ему объяснил?
Дядя Нэт уже стоял рядом:
– Ну что, порисовал? Тогда пойдём искать свой вагон.
И они пошли по платформе. Все другие вагоны в этом поезде были тоже двухэтажные и тоже крашенные серебристой краской, вот только не такие чистые и красивые, как «Серебряный странник», всё же немного побитые, помятые, поцарапанные.
– Вот и наш, – сказал дядя Нэт.
Внутри их встретила женщина в форме проводника и проверила билеты. Она была очень приветлива и радушна.
– Ваше купе номер десять. Это наверху, я вас провожу.
– Мы поедем на втором этаже? – обрадовался Хол, поднимаясь вслед за ней по лестнице.
– Конечно, – улыбнулась ему проводница. – Меня зовут Франсина.
– А я Хол. А это мой дядя Нэт.
Через весь вагон на втором этаже шёл длинный коридор, с обеих его сторон находились узкие сдвижные двери, которые открывали вход в крохотные купе. Их трудно было назвать даже купе. Это были скорее кабинки с двумя креслами, стоящими друг против друга.
– Купе номер десять, – сказала Франсина. – Заходите, располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Я скоро вернусь и принесу вам меню и расписание работы ресторана. Если что-нибудь потребуется, кнопка вызова вот здесь.
– Ну что ж, тут довольно мило, – сказал дядя, бросив на кресло свою дорожную сумку.
Хол опустился в своё кресло. Немного поёрзал в нём, устраиваясь поудобнее, потом скинул кроссовки и забрался с ногами. Ему всё понравилось. Кресло было глубокое и довольно широкое. Под окном обнаружился раскладной столик. Его столешница была разлинована в виде шахматной доски.
– Интересно, нам принесут фигуры, если мы попросим?
– Думаю, да, – сказал дядя. – Но ты можешь пока поиграть на планшете. Ты его не забыл?
– Нет. Я его не взял.
– Не взял?!
– Специально. Не хочу пропустить ничего интересного. Компьютерные игры не могут сравниться с теми волнениями, которые испытываешь в реальной жизни.
– Рад слышать. Только надеюсь, что наша поездка обойдётся без ненужных волнений. Не так, как в прошлый раз. Не дай бог.
– Человек предполагает… – задумчиво произнёс Хол. Он вспомнил о Марианне и её телохранителе, от которого она собиралась удрать, чтобы повидаться с ним.
– Конечно, а Бог располагает, – закончил мысль дядя. Он снял очки, подышал на них, потом начал протирать специальной замшевой тряпочкой. – Только хотелось бы, чтобы никому не пришлось волноваться из-за преступлений.
– Из-за них-то обычно и волнуются, – тихо проговорил Хол, а дядя вдруг рассмеялся:
– Уж не мечтаешь ли о карьере следователя в управлении полиции на железнодорожном транспорте?
Хол решил, что возможно, но делать выбор он пока не готов. Вместо этого он показал на откидную полку над окном.
– Тут всего одна полка. А где вторая?
– На второй ты сидишь.
Дядя нажал на какую-то защёлку под креслом Хола, и сиденье куда-то поехало, пока не уткнулось в кресло дяди. Сразу получился диван. Дядя Нэт присел на него боком и поглядел в окно.
– А это наш телевизор. Через него мы скоро увидим половину Америки. Удивительная страна!
– Да. Мне казалось, она будет такая же, как Англия, а тут всё по-другому. Всё намного больше. Машины больше, дороги шире, а порции в ресторане просто огромные. Я чувствую себя здесь непривычно маленьким.
– Привыкнешь. Путешествия меняют людей. А меняться – это условие нашей жизни. – И дядя философски посмотрел на племянника сквозь очки. Потом он достал из сумки свой журналистский блокнот, несколько ручек и положил их на полочку возле окна. – Моё место внизу, ты спишь наверху. Ладно, давай разбирать вещи.
Он закатал рукава рубашки, и Хол, как уже когда-то раньше, увидел, что на каждой руке находится сразу по трое часов, и каждые из них показывали какое-то конкретное время – Лондона, Нью-Йорка, Токио, Берлина или Москвы. Так дядя лучше ощущал пульс времени всей планеты, об этом он говорил ещё в прошлую поездку. Сейчас, взглянув на свои самые старые часы, с тяжёлым стальным браслетом, он сделал вывод, что у него с племянником ещё есть немного времени, чтобы выйти прогуляться.