Похищенная грешником
Шрифт:
Священство
Собрание глав мафии, которое фактически было созывом национального священства организованной преступности
_______________________________
"Будьте добры, имейте смелость и всегда верьте в небольшое волшебство"
— Золушка
Габриэль Демир
?
Семейный бизнес: Турецкая мафия
Отец: Дениз Демир ( Умер )
Мать: Синем Демир ( Умерла )
Бабушка: Алия Демир
Кузен и лучший друг: Эмре Демир
Тетя по материнской линии: Айсенур Алтан
Кузен и ответственный за Турцию: Эймен Алтан
Кузина: Эслем Алтан
_______________________________
Лара Новак
?
Отец: (Неизвестен)
Мать: Агнеска Новак ( Умерла )
Работодатель: Тимон Мазур – глава польской мафии
Охранник Лары: Мурат Эрен
Глава 1
ЛАРА
Габриэлю; 38. Ларе; 22.
Золушка сказала: ‘Будьте добры, имейте смелость и всегда верьте в небольшое волшебство’.
Я подавляю горький смешок, пока иду по коридору.
Золушка ошибается.
В воздухе раздается выстрел, звук пробегает рябью по моей коже. Я вздрагиваю, но вовремя останавливаю себя, чтобы не уронить поднос с черным чаем. С колотящимся в груди сердцем я останавливаюсь за дверью и, закрыв глаза, делаю глубокий вдох.
Она очень ошибается. Чтобы выжить в моем мире, нужно быть мертвым внутри, постоянно быть начеку и никогда не мечтать о невозможном.
Никогда ни о чем не мечтай.
Я открываю глаза, поднимаю подбородок и вхожу в гостиную. На долю секунды я бросаю взгляд на мертвое тело. На ковре пятна крови. Снова .
Парень не проработал здесь и двух недель. Жаль, что он не продержался дольше. Такими темпами у Тимона закончатся люди, которых можно убивать.
А это значит, что это только вопрос времени, когда я получу пулю с вырезанным на ней моим именем.
Я видела это множество раз, когда Тимон чувствовал необходимость угрожать мне. Он держит деревянный ящик, полный пуль с выгравированными на них именами всех сотрудников, рядом со своим любимым креслом.
Одному Господу известно, как я продержалась так долго.
Тимон привез мою мать из Польши после моего рождения. Она умерла, когда мне было двенадцать, и с тех пор я работаю у Тимона горничной. Мама часто цитировала мне Золушку, но после ее смерти я быстро поняла, что жизнь – это не сказка.
Тимон Мазур – глава польской мафии. Он
Ты не можешь просто однажды проснуться и решить, что больше не собираешься на него работать. Единственный выход – это смерть, и как бы плохо не было, я не готова умереть.
— Избавьтесь от этого куска дерьма, — рявкает Тимон на оставшихся троих мужчин.
Они поднимают тело и выносят его из комнаты, пока я ставлю поднос на стеклянный кофейный столик.
Черный взгляд Тимона останавливается на мне, пустой и жестокий.
— Я хочу креветок и устриц на ужин.
Я покорно киваю.
— Да, сэр. — Не желая проводить в его присутствии ни секунды дольше, чем нужно, я спешу выйти из комнаты.
— Разве я сказал, что ты можешь уйти! — кричит он мне вслед.
Мои ноги неуверенно останавливаются, плечи опускаются, и хотя каждый мускул в моем теле кричит мне не оборачиваться, я повинуюсь.
Я всегда повинуюсь.
Либо это, либо смерть.
Возвращаясь в гостиную, я опускаю глаза, уставившись на черную ткань юбки, которая заканчивается чуть ниже колен.
Когда я слышу, как кресло скрипит под его весом, я поднимаю взгляд. Взгляд Тимона прищурен на мне. Он кладет пистолет на стеклянный столик, затем сокращает расстояние между нами.
От его громоздкой фигуры исходит сила, а потеря половины волос нисколько не уменьшает его опасный и жестокий вид. У него круглые щеки и усы, которые закручиваются на концах.
Дурное предчувствие пронзает меня, и я стискиваю зубы, сжимая руки в кулаки по бокам.
Его мясистая ладонь касается моего левого уха, знакомая боль разливается по моей челюсти и шее. Сила удара отбрасывает меня вправо, мое бедро ударяется о золотой угол кофейного столика, а рука врезается в поднос. Горячий чай обжигает мою кожу, а затем мгновенно остывает.
Уставившись в ковер, я дышу сквозь острую боль в правом бедре.
Это оставит еще один синяк.
Я делаю вдох, моя грудь пуста от эмоций.
— Ты уйдешь только тогда, когда я дам тебе разрешение, — приказывает Тимон, его тон не оставляет места для споров. Не то чтобы я осмелилась спорить с ним. Я не настолько глупа.
— Да, сэр, — бормочу я, все еще не двигаясь со своего места на ковре.
— Еда должна быть здесь в шесть, — требует он.
Черт. У меня есть мне всего два часа.
— Да, сэр.
— Исчезни! — рявкает он. Вслед за этим он ворчит. — Кусок уродливого дерьма.
Слышать эти слова для меня не ново. Я знаю, что выгляжу некрасиво, и это меня не беспокоит. В моем мире красота приведет только к изнасилованию.
Морщась от резкой боли в бедре, я быстро поднимаюсь на ноги. Я собираю опрокинутую чашку и, вытащив тряпку из своего фартука, вытираю пролитый чай, прежде чем выбежать из гостиной.