Похищенная, или Заложница игры

Волкова Лана

Так тяжко, как сегодня, ему еще не было. Железным усилием воли он загнал гнетущую свинцовую мглу глубоко внутрь, где ее никто не заметил бы и не почувствовал. Даже верные соратники. Предстояло серьезное дело — допрос шпиона. Он должен быть в форме.

Оршава и Пеширро ждали Марка в камере для допроса преступников и пленных. Даршела и Кастале лежали прикованные на каменных скамьях в разных концах камеры.

— Что показал предварительный досмотр? — спросил Арелато старших магистров.

— У

Кастале стоит мощная защита, — ответил Пеширро. — Так глубоко, что обнаружить ее было невозможно до столкновения с Дорамон. Он активировал ее, чтобы укрыть себя и девушку.

— А с ней что? — Марк кивнул на Даршелу. Связанная и беспомощная, девушка смотрела на него как загнанный зверек. Пеширро качнул головой.

— Чиста.

Арелато подошел к скамье с молодым мужчиной.

— Кто ты такой, Кастале? Кому меня продавал?

Младший магистр прошептал:

— Я тебя не продавал, Арелато. Я служу моему ордену и моему магистру.

— Имя?

Кастале не издал ни звука.

— Похвальная преданность. Посмотрим, надолго ли ее хватит. Приступим.

Три пары рук нависли над тем, кого палачи долгое время считали своим адептом и единомышленником. В тело шпиона вонзились электрические молнии. Кастале забился и захрипел.

— На кого работаешь, ублюдок? Кто твой магистр? Тасер Леханаиси? Ветария А’Джарх? Старый придурок Луамо? Имя! Назови имя, и я пощажу тебя!

Кастале дергался, мучительно стонал. Но не произносил ни слова. Марк усмехнулся.

— Да ты стойкий, сукин сын. Что ж, посмотрим, насколько стойкая твоя девчонка.

— Она… ничего не знает, — прохрипел Кастале.

— Зато ты знаешь. И пока ты молчишь, она будет страдать.

— Мне… все равно. Она… женщина для утех… и только. Я предан… моему ордену… не ей.

— Неужели? Ты ушел с ней на верную смерть в лапы Дорамон, настолько она тебе безразлична. Оставил свою шпионскую миссию.

— Ты ничего… не знаешь… о моей миссии. Я завершил ее. Хотел привести… человека из Ранду… А Дорамон… не пробили бы защиту.

— Они стерли в порошок твою защиту у меня на глазах. Не дури мне голову, Кастале. Рассказывай, кто ты и откуда. Тогда Даршела не пострадает. Тебе не кажется, что с нее хватит быть на пороге смерти? Пожалей девушку.

— Сам жалей… своих Ранду… Арелато…

Марк пристально посмотрел на распятого на скамье Кастале.

— Что ж… проверим, действительно ли тебе плевать на нее или ты убедительно притворяешься. Займись ею, Оршава.

Женщина подошла к Даршеле. Электрические молнии вонзились в живот несчастной пленницы. Шел пронзительно завопила. Марк не спускал глаз с Кастале. Ни один мускул не дрогнул на лице шпиона. Арелато скомандовал Оршаве:

— Отруби ей нос.

Мимика Кастале изменилась лишь на миг, но Марк все видел.

— О! Тебе все равно, что она терпит боль. Но уродовать ее ты не хочешь. Ну же, Кастале. Все, что я хочу от тебя, — имя. Не такая высокая цена за красоту твоей

возлюбленной. Вряд ли ты знаешь особенные секреты своего магистра. Не упрямься, назови имя.

За спиной Марка раздался женский голос, резкий и сухой:

— Его зовут Ке’Лисо, и он служит мне.

Марк медленно повернулся. В первое мгновение никого не увидел. Его взгляд упал на икону на стене. Она висела здесь с незапамятных времен для приговоренных смертников. Некоторые расы в Меркане воплощали высшую силу в образах и рисовали иконы. Один из Великих Магистров Ранду, отличавшийся религиозным благочестием, повесил в пыточной камере несколько икон разных народов Мерканы.

Посеребренная поверхность иконы потускнела от времени и пыли. Вместо облика божества на Марка смотрело хорошо знакомое женское лицо — с длинным носом, маленьким подбородком, выступающими скулами и пронзительными светлыми глазами.

— Ун-Чу-Лай, — промолвил Марк.

— Ранду, — ответила женщина. Голова склонилась с иконы в ироничном приветствии.

— Зачем ты заслала ко мне шпиона? Я не воюю с тобой. Не воевал, — зловеще поправился Арелато.

— И я не воевала и не собираюсь воевать с тобой, Ранду. Задачей Ке’Лисо было наблюдать.

— И продавать тебе мои планы и действия!

— Ничто из тех сведений, что мой ученик передавал мне, не было использовано мной во вред тебе. Слово Великого Магистра.

— Не было, — саркастически подчеркнул Марк, — тобой. А кем-то другим или тобой же в будущем?

— Я не хочу тебе зла, Ранду. У нас общий враг.

— О, ты ненавидишь Дорамон. Они убили твоего мужа и детей восемьдесят лет назад. Вот только вражда с одним орденом никогда не мешала пакостить остальным. А ты великий мастер сталкивать противников лбами. Не удивлюсь, если упорное желание Дорамон истребить нас — твоих рук дело. Итог игры Ун-Чу-Лай.

Острый взгляд серо-голубых глаз скрестился с черной бездной в глазах Арелато.

— Я не делала ничего, чтобы усилить Дорамон. Не давала им никаких козырей. С тех пор как погибла моя семья, я хочу одного — истребить их до последнего адепта.

— Но будешь не против перед этим истребить и Ранду их руками.

— Нет, Арелато. Я не хочу истреблять Ранду. Ты — здравомыслящий Великий Магистр. С разумной внешней и внутренней политикой. Я хочу если не стать твоим союзником, то установить с тобой нейтралитет.

— Союзник? Нейтралитет? Разве к союзникам подсылают шпионов? Почему ты не написала? Не назначила встречу, не вызвала на прямой разговор?

— Ты ответил бы мне иначе, чем сейчас? Ты упрямый сукин сын, Ранду.

— А ты — хитрозадая мартышка, Ун-Чу-Лай.

— Закончим с комплиментами. Предлагаю обмен. Ты отдаешь мне Ке’Лисо. Я отдаю тебе того, кого искала твоя помощница.

По запыленной иконе пробежала рябь, и на миг перед Марком предстало смуглое лицо молодого парня.

— Узнаешь? Это жених твоей пленницы.