Похищенная принцесса
Шрифт:
Ники подбежал к нему и попытался отобрать свою вещь.
– Нет! Он не твой. Ты не можешь его забрать!
Оборванец резко оттолкнул Ники и теперь возвышался над ним, сжав кулаки.
– Попробуй остановить меня.
– Ну ладно, – малыш вскочил на ноги и поднял кулаки, приготовившись драться с мальчиком, который был старше него. Ники учился искусству кулачного боя. Он приблизился к оборванцу и ударил его. В ответ Джим размахнулся и тоже стукнул Ники, а затем сильно пнул малыша по искривлённой ноге. Закричав от боли,
Пока он пытался снова встать на ноги, пальцы его наткнулись на камушек, и Ники вспомнил, какой совет мистер Ренфру дал его маме. Схватив камень, малыш подбежал к оборванцу, пронзительно крича, и изо всех сил ударил того в нос.
Раздался ужасный звук, по грязному лицу Джима потекла кровь, и он упал на землю. Ники в ужасе уставился на мальчика, а затем выронил камень. Он не собирался причинять Джиму боль, просто хотел остановить его и не дать украсть чемодан.
– Что, чёрт возьми, здесь происходит? – воскликнул мистер Ренфру, подходя сзади. – Кто это?
Нижняя губа Ники задрожала.
– Этого мальчика зовут Джим, и я думаю, что убил его!
Глава 4
Калли просыпалась медленно, возвращаясь к осознанию реального мира, словно постепенно всплывая на поверхность очень глубокого озера. Она проснулась, чувствуя, что находится в безопасности… и что о ней заботятся.
Глупо. Снова эти глупые мечты. Они причиняют боль. Мечты, от которых у неё внутри всё болезненно сжималось. Мечты для девушек, а не для женщин, как Калли. Она уже давно перестала думать о таких вещах. Сейчас Калли лучше знала окружающий мир...
У неё была любовь её сына. Ей должно было этого хватить. А ещё она знала, что Тибби тоже её любит. «Сын и подруга – это больше, чем есть у многих людей», – так Калли говорила сама себе.
Она потянулась, чтобы проверить состояние Ники, так же, как делала это бесчисленное количество раз за ночь. Последнее время Калли всегда спала с сыном, на расстоянии вытянутой руки от него. Она не могла рисковать и позволить сыну спать одному.
Пальцы её коснулись только простыней, холодных и пустых.
Ники! Глаза Калли мгновенно открылись, и она вскочила с постели. Едва остановившись, чтобы набросить на плечи плед из соображений приличия, с босыми ногами, «миссис Принн» побежала вниз по лестнице.
– Где мой сын? – с таким вопросом Калли ворвалась в кухню. – Что вы с ним сделали?
– Ваш мальчик? – миссис Барроу посмотрела на неё, оторвавшись от котелка, в котором что-то помешивала. – Полагаю, он в конюшне или где-то неподалёку, – она улыбнулась Калли. – Нет нужды спрашивать, как вам спалось. Вчера вы выглядели ужасно, а теперь – посмотрите-ка – похорошели и…
– Куда его увезли? – потребовала ответа Калли.
– Кто? – миссис Барроу нахмурилась. –
Калли смотрела на широкое, румяное лицо женщины, пытаясь распознать обман, но не увидела ничего, кроме спокойной честности.
– Ники не такой мальчик, чтобы убегать куда-то.
– Я тут стряпаю с самого рассвета, – миссис Барроу кивнула на блюдо с яблоками, стоящее в буфете. – Кто-то взял несколько яблок. И, когда я сюда спустилась, входная дверь была не на засове. Он точно в конюшне. Туда обычно все мальчишки ходят.
Калли покачала головой.
– Мой сын никогда не подходит к конюшням. Ему не нравятся лошади. Должно быть, кто-то его увёз.
– Кто? Здесь нет никого, кроме нас. Собака залаяла бы, если бы поблизости слонялись чужаки.
– Собака! – воскликнула Калли. – Да, она была с ним прошлой ночью. Где собака?
Миссис Барроу схватила сложенную в несколько слоёв тряпку и с ужасающим грохотом вынула из печи два свежеиспечённых хлеба.
– Снаружи, там, где и положено быть собакам. Мистер Гэйб запускает её в дом, а я не люблю, когда у меня на кухне животные!
Ловким движением руки она отправила хлебы на решётку. От подрумяненной корочки поднимался пар, и комнату заполнил восхитительный аромат.
– Ну вот, сейчас он точно прибежит обратно. Никогда не видела мужчин или мальцов, которые бы смогли устоять перед запахом свежеиспечённого хлеба!
Но Калли это не убедило.
– Где мистер Ренфру?
– Барроу полагает, что он с утра, как обычно, решил прокатиться верхом. Трояна и его седла нет в конюшне.
– Ага! Значит, он, должно быть…
– Мастер Гэйб ездит верхом каждое утро – и в дождливую погоду, и в солнечную, – вот так-то. А иногда даже по ночам. Барроу говорит, что это помогает хозяину прогнать демонов, терзающих его. Ему больше не спится по ночам, нашему молодому господину. Война, знаете ли. Тяжела она для молодых людей, ох, тяжела. После, почитай, восьми лет войны и жизни в палатках да на чужбине, нелегко мужчине осесть и мирно зажить в Англии, так мой Барроу говорит. Наш Гарри такой же. Неугомонный. Всегда в отъезде и занят делами.
Но Калли не слушала. Через окна, выходящие на море, она увидела всадника, быстро приближающегося к дому на большом чёрном коне. Грязный тюк был привязан у всадника спереди. Мягкий тюк размером с ребёнка, и из этого тюка высовывались перепачканные голые ноги.
– Ники! – Калли подбежала к двери и распахнула её. Миссис Барроу последовала за ней, а её муж прибежал из соседней постройки.
– Вот, Барроу, внеси его в дом! Должно быть, у него сломан нос…
– Сломан нос! – Калли была в ужасе. Она не смогла разглядеть лица Ники из-за закрывавшего его белого носового платка, пропитанного кровью.