Похищенная принцесса
Шрифт:
Два человека, поправилась она. Три, если считать и мистера Нэша Ренфру. Остальные могут догадываться, что этот поспешный брак играет какую-то роль в защите ее сына от графа Антона, но Гэбриэл вовсю изображал счастливого жениха, и меньшее, что она могла сделать в ответ, это поддержать игру и тоже сделать вид, что счастлива. Но не перед Тибби.
– Мне не хотелось бы, чтобы это стало общеизвестно, по понятным причинам, но ты моя самая близкая подруга, и я хочу, чтобы ты знала. Граф Антон официально обратился в английское правительство с тем, чтобы
– О, моя дорогая! – Тибби в ужасе заломила руки.
– Да, и мистер Нэш Ренфру, он служит кем–то вроде дипломата в правительстве, сказал, что если мы с Гэбриэлом – мистером Ренфру – поженимся, это поможет мне сохранить Ники. Именно поэтому такая спешка.
Тибби задумчиво сказала:
– Я понимаю, чем это обусловлено, и, разумеется, нужно сделать все, чтобы защитить Ники,… но задумывалась ли ты, как это все отразится на тебе в будущем?
– Что ты имеешь в виду?
– Я говорю о том, что мы на днях уже обсуждали с тобой… о том, что происходило между тобой и принцем Рупертом.
– Нет. Это совсем другое. – Она не допустит повторения. – Тибби, дорогая, эта свадьба всего лишь уловка, такой… шахматный ход. Здесь все ясно с самого начала.
Взгляд Тибби выражал обеспокоенность.
– У тебя нежное сердце, дорогая, а мистер Ренфру – очень привлекателен, и может быть чрезвычайно очаровательным и убедительным.
– Знаю. И это знание – каким очаровательным и убедительным он может быть – поможет мне избежать повторения прошлых ошибок. Он такой с каждым – когда не ведет себя, как тиран.
Тибби не выглядела убежденной.
Калли продолжила.
– Я уже не та глупая девчонка, какой была. Я была замужем девять лет. Сейчас я взрослая женщина двадцати пяти лет и оставила в прошлом всю эту чепуху.
– Разве мы когда-нибудь оставляем всю эту чепуху в прошлом? – с легкой грустью вопросила Тибби.
– Конечно, я не могу говорить за всех женщин, – заявила Калли с убежденностью, которой не чувствовала, – но за себя – вполне. Теперь я на самом деле поняла, что такое удобный брак, и смогу избежать любых ловушек. И я смогу справиться с мистером Гэбриэлом Ренфру.
* * *
Вскоре после того, как джентльмены присоединились к дамам, Калли встала и извинилась. Мужчины тут же поднялись, и она почувствовала себя смехотворно смущенной, словно у нее на лице было написано, что она торопится на свидание.
Тибби тоже незамедлительно подскочила, сообщив, что если леди Госфорт не возражает, она хотела бы заняться подготовкой к урокам. Леди Госфорт ответила, что прекрасно понимает, и что у нее тоже есть дела.
Это стало для всех сигналом расходиться. Нэш и остальные джентльмены откланялись, и Гэбриэл не спеша вышел их проводить.
Калли торопливо поднялась в свою спальню, схватила небольшой матерчатый сверток и спустилась в библиотеку ждать. Несколько минут спустя открылась дверь, и вошел Гэбриэл.
Он помог ей устроиться
– Итак, что вы хотели обсудить?
– Если мы завтра отправимся по магазинам, мне потребуются деньги.
– Да, конечно. – Гэйб вытащил из кармана несколько банкнот.
Калли широко распахнула глаза.
– Нет, я не имела в виду, что вы должны дать мне денег. Я хотела, чтобы вы помогли мне их получить. Папа оставил мне деньги под опекой, но потребуется время, пока я получу к ним доступ. И пока адвокаты занимаются оформлением, мне нужна какая-то сумма на текущие расходы.
Гэбриэл выглядел ошеломленным. И заинтригованным.
– И что вы думаете предпринять? – Он не убрал банкноты обратно.
– Я бы хотела, чтобы вы продали для меня кое-какие драгоценности. – Принцесса развернула ткань и показала ему камни, надеясь, что их хватит.
Гэйб очарованно склонился над свертком.
– Это то, что я думаю?
– О чем именно вы говорите?
– Вот об этом. – Он схватил ткань и поднял ее таким образом, что она развернулась. Калли удалось перехватить рассыпающиеся драгоценности, пока они не упали на пол.
– Точно! – воскликнул Гэйб. – Это нижняя юбка!
Калли выхватила ткань у него из рук.
– И все-таки вы занимались контрабандой, – заявил он. – Драгоценностей. Я женюсь на прекрасной контрабандистке.
– Я не контрабандистка, – раздраженно возразила она, в замешательстве сворачивая нижнюю юбку. – Я спрятала их, чтобы уберечь от воров.
– Кое-кто назвал бы налоговую политику таможенного и акцизного управления своего рода воровством, но мы не будем придираться. – Он изучающе оглядел оставшуюся горку вшитых драгоценностей. – Это одна из причин, по которым граф Антон преследует вас?
– Нет! Все это моя собственность. Ни один из этих камней не принадлежит королевскому дому Зиндарии – и не смотрите на меня так, словно это неправда.
– Я просто размышлял о том, что в праведном гневе ваши глаза сверкают ярче любых изумрудов.
Калли предпочла проигнорировать это замечание. Он мастерски умел отвлекать внимание.
– Это все подарки – от папы или Руперта: на помолвку, на свадьбу, на дни рождения и другие праздники. Мой муж всегда четко разделял то, что принадлежит мне и то, что является фамильными драгоценностями, собственностью короны. Я взяла только свои собственные украшения. Эти жемчуга, к примеру, папа подарил мне на шестнадцатилетие. Я одевала их на свадьбу.
– Тогда вы, разумеется, ни в коем случае не должны их продавать.
Женщина бросила на него расстроенный взгляд. Только сегодня он пообещал не игнорировать ее решения, а теперь спорит с ней.
– Они мои, и я собираюсь их продать.
– А если у вас будет дочь?
Она изумленно уставилась на него.
– Не будет. – Девять лет супружества подарили ей только одного ребенка, а сейчас она собиралась вступить в фиктивный брак. Откуда, по его мнению, возьмется еще один ребенок?
Гэбриэл упрямо стиснул зубы.