Похищенная
Шрифт:
– И Аллард?
Инга сама не знала, что заставило ее это сказать. Но она замерла, ожидая ответ.
– Аллард?
– принц нагнулся, будто желая разглядеть ее лицо сквозь густой асхан.
– А что Аллард? Разве он отличается чем-то от нас?
Это был риторический вопрос. Онезис не ждал на него ответа. Все это время он наблюдал за девушкой, пропускал через себя ее эмоции, отфильтрованные нервной системой теркхаев и усиленные мыслеобразами абийянок. И они были подобны изысканному букету, который он пробовал только раз.
В «Тайных
Тогда, на Земле, он не верил, что такое возможно.
Да, амоны всегда могли чувствовать эмоции привязанных к ним теркхаев, если хотели. Сам Онезис не раз наслаждался всплеском эмоций, когда кто-то из его сыновей уединялся с парочкой послушных омрани. Зачастую он сам провоцировал такие встречи, желая до отказа насытиться ярким оргазмом. Иногда ему хотелось чего-то острее, и тогда кто-то из провинившихся сыновей должен был испытать на себе всю силу его извращенной фантазии.
Его Высочество ни в чем себе не отказывал, как впрочем, и многие из его окружения. Для них чужие эмоции были яркой приправой к обыденной жизни.
Когда обнаружили абийян, амоны тут же сделали их своими ручными зверьками. Еще бы, когда такой полуразумный зверек трется у твоих ног, изливая на тебя бесконечный поток мыслеобразов, приправленных первобытными эмоциями, то просто тонешь в этом потоке, испытывая дикий, невероятный восторг.
Онезис познал и это.
Но то, что ему пришлось испытать на Земле, повергло его в чувство, подобное шоку.
Люди придумали инструмент, позволяющий ощущать эмоции другого мыслящего существа. Они продавали эмоции собственных женщин, ведь у землянок, как оказалось, очень низкий порог чувствительности, и ничего не стоит вызвать у них как всепоглощающий ужас, так и острое удовольствие на грани боли. А боль и страх, как известно, самый мощный наркотик.
Он вызывает почти мгновенное привыкание.
Адреналин.
Тот человечек с потными руками и бегающими глазками, который встречал их у входа в здание Корпорации, называл это именно так. Он говорил, что многие расы вселенной даже не знают, что это такое. И его задача, как главы вирт-отдела, познакомить их, тарианцев, с этим невероятным изобретением земной эволюции.
Онезису было плевать на слова этого человечка. Для него это было очередным развлечением и не больше. Но то, что случилось потом, когда его энергетические волны были настроены на тета-излучение неизвестной девушки, которую он ни разу не видел, принц бы смог описать одним словом.
Эйфория.
Это была она.
Такой бури он не испытывал еще никогда.
Она накрыла его с головой, будто лавина, лишила воли, сковала по рукам и ногам. Прошла по его телу, будто раскаленная лава, заставляя запеть каждое нервное окончание.
Впервые в жизни Его Высочество ощутил столь мощный поток эмоций, что их отголоски жили в нем до сих пор.
И вот теперь у него на борту единственная землянка.
Лакомый кусочек. Запретный плод, принадлежащий адмиралу Сорн Дайлеру. Его ливарри - неприкосновенная
Увидев ее наяву, ощутив через призму теркхаев, Онезис понял только одно: это сокровище не для всех. Оно для него.
– Адмирал Сорн Дайлер, - протянув руку, он поманил Алларда, который все это время стоял за спиной Инги, буквально в двух шагах. Тот приблизился, пройдя мимо застывшей девушки, словно тень, и, опустившись на одно колено, приложился лбом к протянутой царственной кисти.
– Ты счастливец, мой адмирал. Твоя ливарри великолепна. Я уверен, ей не будет равных во всех ста двадцати Домах.
– Спасибо, Ваше Высочество, - Инга услышала глухой голос Алларда.
Тарианец прятал лицо под маской, но вот спрятать эмоции ему становилось все труднее с каждой минутой. Препарат, который он принял, их угнетал, но его действие не было бесконечным.
– Не благодари. Ты еще не знаешь, что я попрошу в счет твоего долга.
Инга увидела, как Аллард резко вскинул голову вверх. Словно хотел поймать взгляд принца или пробиться сквозь его маску и увидеть лицо.
И от этого жеста девушке стало не по себе.
– Ты предан Империи, Аллард, не так ли? Ты готов умереть за нее, как и все твои предки, - продолжал Онезис бесстрастным тоном. И тому ничего не оставалось, как только согласно кивнуть.
– Они отдавали жизни на благо короны. Но я не стану просить о такой жертве. Моя просьба будет гораздо скромнее.
Аллард молчал, понимая, что в словах принца таится коварный подвох. Онезис загнал его в ловко расставленную ловушку.
И Инга молчала, нервно теребя пальцами край рукава и чувствуя, как сгущаются тучи. Даже она понимала, что принцы не просят, что их просьбы это приказы и нет никакой возможности отказать. Только не так, не при всех. Это будет открытое неповиновение и государственная измена.
Почти не дыша, она смотрела, как Онезис поднялся, нависая над ними угрожающей тенью, и его слова обрушились на нее с неотвратимостью горной лавины:
– Докажи нам свою лояльность, Аллард Сорн Дайлер. Принеси в дар Империи то, что дороже всего. Подари нам свою ливарри.
Глава 26
26
Будто оглушенная взрывом, Инга выпрямилась и застыла на своем месте. Ее руки, лежавшие на коленях, похолодели. Пальцы судорожно сжались, и ногти сквозь одежду впились в кожу бедра.
Но она не заметила этой боли. Она вообще ничего не видела и не слышала в этот момент. Кроме двух фигур, застывших друг против друга, словно противники перед схваткой. Казалось, весь мир вокруг них и даже само время замерли вместе с ними.
Ни звука, ни вздоха. Только растущее напряжение, которое тяжелым грузом опустилось на плечи, сжало сердце, сдавило грудь и заставило воздух застыть в горле колючим комком.
На секунду ей показалось, будто она оглохла. Но вот ее слуха коснулся невозмутимый голос Алларда: