Похищенная
Шрифт:
Не веря своим глазам, девушка еще раз осмотрелась. В этой камере не было предусмотрено даже санузла.
Пробормотав проклятье, Инга медленно опустилась на койку. Та противно скрипнула и прогнулась под ее весом.
Вот, значит, что ее ждет...
Заключение.
Прижавшись спиной к холодной стене, Инга прикрыла отяжелевшие веки.
И как долго Аллард собирается держать ее здесь?
Мысли о казни лезли в голову, но она гнала их от себя. И в то же время, будущее теперь казалось пропастью, наполненной пустотой. Пропастью,
Еще вчера Инга была уверена, что сможет справиться с чем угодно, а теперь она боялась подумать о завтрашнем дне. Боялась подумать, а будет ли у нее этот завтрашний день?
Она просидела так не меньше часа, когда странный звук, похожий на помехи в динамиках, заставил девушку встрепенуться.
Выпрямившись, она пораженно уставилась на противоположную стену, где вдруг спроецировалась высокая мужская фигура, полускрытая тенью.
Это мог быть только Аллард.
Инга узнала его на уровне подсознания и замерла, чувствуя на себе его тяжелый, пронзительный взгляд. В этот момент она почувствовала себя животным, загнанным между хищником и капканом.
Несколько минут, растянувшихся в бесконечность, мужчина молчал, разглядывая пленницу, сжавшуюся на узкой койке. Вместе с ним, казалось, в камеру вошел арктический холод, понизив температуру на добрый десяток градусов. По крайней мере, так показалось Инге. Замерев, она ждала, что он скажет, потому что ее собственные слов застряли в горле куском стекла.
Наконец, он шагнул в ее сторону, отлипая от стены, и тусклая лампа выхватила из полумрака усталое лицо адмирала.
– Зачем?
– шевельнулись его сухие губы, похожие на две обескровленные полоски.
Инге хватило одного взгляда, чтобы увидеть потухшие линии амуэ, похожие на жуткие шрамы, избороздившие мертвенно-бледную кожу адмирала. Увидеть его осунувшиеся черты, темные провалы глаз, наполненные пустотой, и резкие морщины, которые изрезали некогда гладкий лоб. Он казался постаревшим в два раза. Вот так, за одно мгновение.
Перед ней стоял человек, потерявший смысл жизни.
– Что... зачем?
– почти беззвучно шепнула она, нервно сминая пальцами тонкую ткань пиджака.
– Зачем ты сделала это, арайя?
– его голос звучал хрипло, надтреснуто, будто она и в самом деле совершила что-то такое, что ударило его в самое сердце.
– Зачем сбежала? Неужели тебе так плохо со мной?
Боль, сквозившая в его голосе, была такой ощутимой, что девушка на мгновение растерялась. Потрясенная его видом, его словами, Инга просто смотрела ему в лицо, отмечая произошедшие изменения, и чувствовала, как внутри все немеет.
– Плохо?
– сглотнув, переспросила она. И ее голос задрожал от эмоций, которые вдруг нахлынули неудержимой волной.
– Нет, мне было с тобой хорошо. Просто великолепно! За исключением одной крошечной детали, о которой ты забыл упомянуть.
Последние слова она почти прокричала, чувствуя, как от внутреннего напряжения ее начинает
– Ты лгал мне! С самой первой минуты! Ты заставил меня поверить в то, что я клон. Что моя прошлая жизнь пустое воспоминание! Ты украл мое прошлое, моего ребенка! И теперь спрашиваешь, почему я сбежала? Да ты действительно бесчувственный монстр!
Каждое слово било его, точно пощечина, заставляя бледнеть еще больше. Лицо Алларда посерело, превратилось в застывшую маску. Только в глубине глаз продолжали вспыхивать красные искры.
Инга увидела, как он сжал кулаки, вонзая ногти в ладони, и этот жест заставил ее процедить с убийственным презрением:
– Давай, ударь меня! Это ведь именно то, чего ты хочешь? Наказать непокорную самку, поставить ее на место?
Шумно выдохнув, он с пугающей скоростью пересек разделявшие их жалкие метры. Инга увидела лишь черную молнию, мелькнувшую в свете лампы, и зажмурилась, ожидая удар.
Она хотела, чтобы он ударил ее. Чтобы физическая боль затмила ту, что раздирает ее изнутри. И чтобы именно его руки, подарившие ей запретное наслаждение, принесли эту боль.
Она хотела его ненавидеть.
Но вместо этого ненавидела только себя. И эта ненависть раздирала ее изнутри, лишая здравого смысла.
Мгновения падали в пустоту ледяными осколками.
Удара все не было.
Только безмолвная тишина, пропитанная почти осязаемым напряжением. И две фигуры - мужская и женская - застывшие друг против друга.
На несколько бесконечно долгих секунд Аллард навис над девушкой, вглядываясь в ее запрокинутое лицо, от которого отхлынула кровь, в ее плотно сжатые веки.
Он слышал пульс, бешено колотящийся под ее кожей, видел дрожащую жилку, прочертившую беззащитное горло. И чувствовал, как от ее близости разрушаются стены, которые он так тщательно возводил.
Рядом с этой женщиной у него не было выбора. Она завладела им полностью: его душой, его телом. Поработила его.
Какое бы наказание он ей не придумал, прежде всего, он накажет себя.
Инга судорожно вздохнул, когда его пальцы почти невесомо коснулись ее щеки. С такой щемящей, завораживающей нежностью, словно он боялся разбить ее своим прикосновением.
Нет, совсем не этого она ожидала.
Его пальцы скользнули вниз, чуть задержались на губах, заставив их инстинктивно раскрыться, а потом слегка сжали ее подбородок, не давая опустить голову.
– Я не настолько бесчувственный, как ты считаешь, - услышала она его голос, чужой и безжизненный.
– Эту ночь ты проведешь здесь, а завтра тебе придется столкнуться с последствиями своих необдуманных действий.
Инга открыла глаза и вздрогнула, ловя на себе его непроницаемый взгляд.
– Если бы ты чувствовал хоть половину того, что я, - прошептала девушка, чуть дыша, - ты бы меня отпустил.
Она увидела, как он медленно покачал головой.
– Если я тебя отпущу, ты умрешь.