Похищенная
Шрифт:
Долгий взгляд, пронзающий ее насквозь, и его губы - сухие, холодные - на долю мгновения накрыли ее собственные, искусанные и дрожащие.
Будто удар молнии заставил девушку содрогнуться всем телом. Ее руки взлетели вверх, мимо воли ложась на плечи мужчины. Ладони скользнули вверх по грубым эполетам, царапающим нежную кожу. Пальцы зарылись в короткие жесткие волосы тарианца, и сила, которой Инга не могла дать названия, бросила ее вперед, на него.
В объятия того, кого она должна ненавидеть.
Но вместо Алларда ее руки сомкнулись
Лишь вкус его поцелуя морозной дымкой осел на губах.
Как завороженная, Инга приложила ладонь к губам, не отрывая взгляда от того места, где только что стоял тарианец. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее, отдаваясь в висках барабанной дробью. Эта дробь перекрывала все звуки, даже звук ее собственного прерывистого дыхания. Перед глазами расплывался туман, и в этом тумане не было ничего, кроме отголосков ее собственной боли.
***
Это была самая долгая ночь в ее жизни.
Даже та ночь, в которую застрелился Артур, не казалась Инге такой бесконечной, как эта. Тогда она еще не знала, что стало причиной его поступка, и завтрашний день не пугал так, как теперь. Потрясенная самоубийством мужа, она смогла взять себя в руки. Она нашла силы, чтобы успокоить сына, потревоженного приходом полиции. Чтобы давать показания, выслушивать лицемерные соболезнования и терпеть любопытство соседей, которым, кровь из носу, хотелось знать, что случилось.
Она выдержала и похороны, и объявление о банкротстве, и даже опись имущества. Сорвалась, только когда муниципалитет отобрал ребенка, мотивируя это тем, что она не в состоянии его содержать. Но даже тогда у Инги была надежда и была цель, к которой она готова была идти несмотря ни на что.
А теперь?
Теперь она не знала, будет ли вообще этот завтрашний день.
В душе царило смятение.
После ухода Алларда внутри разлилась щемящая пустота. Этот тарианец унес с собой что-то важное, без чего жизнь уже не представляла особого смысла.
Свернувшись калачиком на узкой койке, Инга так не сомкнула глаз, пока за ней не пришли.
Она ожидала увидеть конвоиров-омранов, но вместо этого в камеру вошла Стелла, держа в руках схети из плотной ткани пурпурного цвета.
– Госпожа, - прозвучал бесстрастный голос андроида, - вы должны надеть это.
Инга медленно села, зажав ладони между коленей.
– Как ты?
– ей все еще было немного стыдно за свой подлый удар, хотя внутренний голос и пытался перекричать голос совести, заявляя, что это была вынужденная мера и что если бы не обстоятельства, она бы так никогда не поступила.
– Со мной все в порядке. Одевайтесь, госпожа.
Стелла явно не желала идти на контакт. Но какие желания могут быть у андроида? Только приказ.
От осознания этого, Инге стало не по себе. Чувствуя, как внутри все холодеет от надвигающейся катастрофы, она безропотно подчинилась.
Пальцы дрожали, не слушались, и девушке пришлось повозиться с крошечной фибулой, которая никак не желала
Только когда блондинка отступила, придирчиво оглядывая пленницу, та осмелилась пробормотать:
– Это обязательно?
– Да. Пурпур это цвет траура и похоронных одежд.
Глава 32
32
За дверью карцера ждал конвой. Шесть незнакомых Инге молчаливых омранов. Каждый в доспехах из экзо-брони, в шлеме с опущенным затемненным забралом, надежно скрывавшем лицо. И каждый с оружием в руках.
Увидев их, девушка едва не споткнулась, когда переступала порог. Ее поддержала Стелла, но тут же отступила в сторону, позволяя омранам окружить пленницу. Те моментально сомкнули строй, беря Ингу в кольцо.
– Куда меня ведут?
– голос девушки дрогнул. Она растерянно оглянулась на блондинку, чья светловолосая макушка маячила за спинами конвоиров.
– Амон адмирал приказал сопроводить вас в каюту, чтобы вы могли подготовиться к церемонии.
Инга потрясла головой.
– Какая церемония? К чему я должна подготовиться?
– Таковы обычаи тарианцев.
Больше ей ничего не сказали.
Инга не сопротивлялась. От волнения и страха, которые стали теперь неотступными спутниками, она уже плохо соображала. Перед глазами плыли цветные круги, тело казалось чужим, а в ушах стоял противный писк, от которого невозможно было избавиться.
Следуя за конвоем, она шла, безучастно глядя себе под ноги. Ее мысли были далеки от этих пустых коридоров, обшитых металлом, с толстыми жгутами кабелей, протянувшимися по стенам точно переплетения змей. Где-то глубоко в подсознании Инга ждала, что вот-вот, за следующим поворотом, за следующей дверью она увидит Алларда. Она боялась этой встречи, но в то же время ждала, и при мысли о ней ее сердце билось быстрее.
Но на всем пути им не встретилось ни единой души. Корабль будто вымер. Не было слышно ничего, кроме монотонного гудения систем да чеканного шага конвоя.
В адмиральском отсеке, куда ее привели, тоже было пусто. Конвой остался стоять у входа, взяв оружие наизготовку. Стелла с каменным лицом указала на стол, накрытый на одну персону:
– Амон адмирал приказал позаботиться о ваших нуждах. У вас есть около часа, чтобы принять душ и поесть.
Ингу охватила мелкая дрожь. Оглядевшись, девушка отметила, что здесь ничего не изменилось с тех пор, как она сбежала, ударив Стеллу. Разве что светильник, выпавший из ее рук, теперь стоял на своем законном месте, на рабочем столе. Везде царила стерильная чистота. Два спальных кокона были раскрыты, будто гигантские распустившиеся цветки, и золотистая подсветка привлекала к ним взгляд.