Похищенное сердце

Бекнел Рексанна

– Черт возьми, я – это он, а он – это я, – рассердился Рис и поцеловал ее.

Нет, он не Ривиус, грустно думала Изольда, равнодушно позволяя ему целовать ее. Он сейчас скорее напоминал нарисованного ею злобного дракона, чем молодого красивого менестреля.

Вдруг Изольда опомнилась, волна чувственной страсти, возникшая внизу, поднималась все выше и выше и охватила ее сознание. Ее равнодушные губы с неожиданной силой приникли к горячему рту Риса, тот издал низкий утробный, но победный возглас, отдаленно напоминавший, так, во всяком случае, показалось Изольде, крик дракона.

Когда она, устав

от продолжительного поцелуя, оторвалась от его губ, Рис почувствовал не только знакомый вкус победы, но и первобытное осознание превосходства мужчины над женщиной. Он все-таки одержал верх! Несколько мучительных дней ожидания и выдержки принесли плоды, девчонка, Рис ясно это видел, была готова отдаться ему.

Он опять поцеловал ее, как вдруг ее две теплые мягкие ладошки ласково обхватили его лицо. Ощущение было необычным, оно было по-детски невинным и одновременно волнующим, отчего Рис настолько растерялся, что ему почудилось, что земля поплыла под его ногами.

Его руки скользнули по ее волосам, играя и лаская шелковистые локоны. Одно ловкое мягкое движение, и она упала на постель, а он примостился тут же рядом с ней. Он намеревался взять ее. Точно так же, как до этого – любую понравившуюся ему женщину.

Изольда ласково положила одну руку ему на грудь, а другой обняла за шею. Ее движения были так непосредственны, так просты и трогательны, что у него перехватило в груди, как будто кто-то нежно и ласково толкнул его в сердце.

Виноват ли он перед ней? Нет, он ни в чем не винил себя, да и с какой стати?

Она лежала рядом с ним, такая беззащитная, такая нежная, она была вся в его власти, а он медлил – то ли от растерянности, то ли от жалости, то ли под воздействием какого-то наваждения.

Изольда пошевелилась, открыла глаза и спросила:

– Что-то не так?

А что он мог ответить, когда сам не понимал, что с ним творится? Он хотел ее, страстно, горячо, и в то же время медлил и не решался. Странное ощущение овладело им: оно словно предупреждало и предостерегало. Ему даже стало смешно. Рядом с ним находилась девушка, а не воин с поднятым мечом или копьем. Но почему он вдруг так оробел? Она ведь не была такой уж невиданной красавицей, на своем веку Рис перевидал немало женщин и знал в них толк. Его любили дамы более сладострастные и опытные, более искусные в любви, и тем не менее по сравнению с Изольдой им всем либо чего-то не хватало, либо в них было что-то лишнее и чрезмерное. Вдруг ему стало страшно, сердце заколотилось быстро-быстро, и холодные неприятные мурашки побежали по спине.

Страх?! Отчего? Или он сходит с ума?

Рис отстранился от Изольды, встал с постели и с глупым видом застыл посреди спальни, удивленно взирая на нее. Пытаясь скрыть свое странное смущение, он пробормотал какую-то несусветную чушь:

– Тебе нужен Ривиус, я понял это. Тебя трудно понять, по-моему, ты сама запуталась в своих желаниях. Но в любом случае из тебя выйдет восхитительная любовница.

Если бы Риса спросили, зачем он это сказал, зачем опять пытается обидеть ее, он затруднился бы ответить. Он потряс перед лицом крепкими, побелевшими от судорожного напряжения сжатыми кулаками. Какой же он болван! Он опять без всякого повода обидел ее. Она свернулась клубком и отвела глаза от него.

– Изольда, – начал он

и сбился.

становилась невыносимой.

– Прости, я был не прав.

Она лежала неподвижно и тихо. Он весь напрягся и сквозь зубы произнес:

– Изольда, повторяю, я был не прав.

Сердце сжалось у него от невыразимой боли и жалости. Совсем смешавшись, Рис поспешно вышел из спальни. Он стыдился признаться самому себе, что боится ее.

«Из тебя выйдет восхитительная любовница».

Эти слова снова и снова мелькали в горячечном сознании Изольды. Совершенно подавленная, она лежала, не зная, что ей предпринять. «Восхитительная любовница». Он сперва обольстил ее, а теперь оскорблял, упиваясь своей победой. Но хуже всего было то, что в его словах была доля правды.

Рыдание перехватило ее горло. Ей было отчаянно одиноко. Он ушел, бросил ее, и она не знала, что ей делать. Она уже наделала столько глупостей, не хватало еще, чтобы, обезумев от страсти, она вообще потеряла голову. Нет, надо было скорее брать себя в руки!

Легко сказать! Но как это осуществить на деле? Она застонала, слезы выступили на глазах, и она заплакала. Затем, не в силах выносить больше страшную сердечную муку, вскочила с постели.

– Ненавижу! Ненавижу! – закричала Изольда на картину с драконом.

Затем, обозлясь на ушедшего Риса и, наконец, на саму себя, схватила кувшин с грязной водой, где мокли кисти, и швырнула прямо в стену с нарисованным чудовищем. Кувшин разлетелся вдребезги, пятна и потеки от разбрызгавшейся воды покрыли картину, но, по странному стечению обстоятельств, дракон остался невредим, он по-прежнему с победным видом возвышался над распростертым внизу волком.

Вне себя от ярости, Изольда бросилась к кувшинчикам с растертыми красками, подняла с пола первую попавшуюся кисть и, обмакнув ее в красную краску, принялась мазать ненавистное изображение. Как она хотела уничтожить злосчастного дракона, стереть его со стены, выкинуть из памяти, выбросить из собственного сердца! Забыть о нем навеки!

Внизу, в главном зале, Рис с каменным выражением на лице сидел в кресле и прислушивался к громким воплям Изольды, доносившимся из спальни. Прислуга в зале тоже слышала эти приглушенные крики, совершенно отчетливо говорившие о страданиях, однако все притворялись, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Рису хотелось подняться наверх, успокоить Изольду, но он не решался, понимая, кто настоящий виновник ее нервного срыва.

– Почему она плачет?

Рис вздрогнул, услышав скрипучий голос Тилло. Он вскинул на подошедшего менестреля глаза и по его хмурому, даже суровому виду сразу понял, что его ждет неприятный разговор.

– Что ты ей сказал?

– Ничего!

Резким взмахом руки Рис отмел все подозрения, хотя в душе ясно понимал, как он сильно обидел, оскорбил Изольду. Чувство вины проснулось в его душе и пронзило его острой болью.

– Просто дал понять, что она обычная женщина, каких много за стенами замка, так что нечего задаваться. Да, такое осознавать неприятно, но что поделаешь? – Рис развел руками. Он лукаво взглянул на Тилло: – А что ты подумал обо мне? Что я какой-то зверь? Жестокое, бессердечное животное? Нет! Я никогда не позволю, чтобы гнев взял верх над рассудком. Это было бы глупо с моей стороны.