Похищенные годы
Шрифт:
– Твоя мама знает, что ты здесь?
– А твоя?
– Хочешь пойти куда-нибудь выпить?
– Только с подругой.
– А кто твоя подруга?
– Алиса, а я Этель.
Это было царство молодости, где редко кто задумывался о смерти.
Отец пошел проведать мать, Летти рассказывала сестре о доме Дэвида, который он лелеет, словно мавзолей. Даже теперь, рассказывая о нем, она не могла сдержать дрожь.
– Так всегда бывает, когда мужчина живет один, – со значением сказала Люси, как человек, который думает, что говорит очень мудрые
Она имела в виду двухкомнатный барак, в котором жил мистер Форд и куда они детьми бегали с разными поручениями.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила Летти задумчиво. – Этому дому нужна женская рука, которая вернет ему красоту и уют. Тебе повезло, ты едешь в готовый дом.
Но Люси этого не понимала.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Я надеюсь, что я не заразилась, – сказала Винни.
Она сидела с сестрами в гостиной, пока отец пошел проводить доктора, посещавшего мать. Доктор теперь приходил часто, и счет рос с каждым днем.
– Я надеюсь, что никто из нас не заразился. Летти посмотрела на Винни. Как это похоже на нее:
думать в первую очередь о себе. Хотя этот упрек был немного несправедлив, если принять во внимание положение Винни. Она была уже на шестом месяце, а это опасное время.
– Мама всегда была уверена, что никого из нас не заразит, как и папу.
– Если он и заразился, то это проявится не сразу, – сказала Люси, ее хорошенькое личико покрылось задумчивыми морщинками. – С тех пор, как ты уехала от нас, мама спит в твоей старой комнате, так что папа не мог заразиться. Мама всегда на этом настаивала, и…
Она остановилась, увидев в дверях отца. Услышав, что она говорила о матери в прошедшем времени, он помрачнел.
– Настаивала? Что значит настаивала? – спросил он сурово, и в его тоне Летти почудился притаившийся страх. – Мама чувствует себя лучше, чем раньше. Никогда не говори о ней в прошедшем времени.
– Конечно, папа, я имела в виду…
Пристыженная, Люси проводила глазами отца, который отправился в комнату матери и осторожно закрыл за собой дверь.
– Я совсем не это имела в виду! – взорвалась она. Ее глаза внезапно наполнились слезами. – Не это!
– Конечно, ты не это имела в виду, – поспешила утешить ее Летти, – просто папа сейчас очень расстроен. Он знает, что ты хотела сказать другое.
– Я не хочу, чтобы мама умерла… Я не хочу, чтобы она умирала!
– Она и не умрет. Мама очень сильная. У нее огромная сила воли.
– Сейчас это лечат, – сказала Винни. Ее голос был тверд и равнодушен.
Винни, посещавшая мать так редко, как это позволяли приличия, ибо ей сказали, что в ее положении надо быть осторожной, заявила со своей обычной решительностью:
– Ей надо на год поехать куда-нибудь в Швейцарию, в санаторий. Говорят, горы и свежий воздух очень помогают.
– Если бы у нас были деньги, – ответила Летти, все еще обнимая Люси, слезы которой понемногу
– У отца нет таких денег, – резко ответила Летти в надежде, что Винни поймет намек. Но ответ Винни был, как всегда, прост и эгоистичен:
– Они будут, если он продаст магазин.
Бесчувственность Винни потрясла ее. Летти подавила желание сказать первое и самое очевидное, что пришло ей в голову, и вместо этого спросила:
– И на что они с мамой после этого будут жить?
– Тогда и нужно будет думать.
Винни не догадывалась, до какой степени Летти презирала ее.
– Отец уже стар. Он же не захочет, чтобы этот магазин вечно висел у него на шее. Если он продаст его, они с мамой смогут неплохо жить, пока она не поправится.
– За него много не дадут, – сказала Летти. Она не стала говорить о том, что без этого магазина отец сам очень быстро сдаст. Это была его жизнь, его вещи, которыми он окружил себя. Никто, кроме нее, не понимал этого, потому что она чувствовала то же самое, хотя все и считали это хламом. Без магазина отец погибнет. Но сейчас надо думать о матери. Однако где гарантия, что эти деньги ей помогут?
– Ты сможешь работать в другом магазине, – надменно сказала Винни. – У тебя это хорошо получается, и ты работала с папой больше, чем я или Люси.
– Он никогда не позволит нам работать, Винни. Винни равнодушно пожала плечами.
– Сейчас мы должны думать о маме.
Она мягко погладила рукой явственно выступающий под ладно скроенной крепдешиновой юбкой живот.
– Нищие не должны быть слишком разборчивыми.
Летти хотелось крикнуть, что папа не нищий и никогда им не будет. Но Винни была права. Нужно обсудить все, что может помочь маме выздороветь. Но как предложить отцу продать магазин, который он построил, и провести остаток дней в праздности или подчиняясь чьим-либо приказам. Хотя, он бы сделал это ради мамы.
Поскольку ни Винни, ни Люси не хотели говорить об этом с отцом и Винни колебалась, стоит ли вмешивать сюда Альберта, это ложилось на Летти. Она знала, что не сможет вынести выражения его лица. Она переговорила с доктором Раддом и получила печальный и сочувственный ответ: болезнь зашла слишком далеко, чтобы санаторий мог помочь, и продажа магазина с этой целью бессмысленна.
Рождество было невеселым. Дэвид, вынужденный проводить его с родителями, все же ускользнул вечером, в день, когда слугам дарят подарки, но как раз в этот вечер Летти пришлось остаться дома. Маме стало хуже, и она не вставала с постели; Летти чувствовала, что не вправе ехать куда-то развлекаться.