Похищенный жених
Шрифт:
– Вы не можете оплакивать Каллума больше, чем я. Мои братья призывают к мести, словно его смерти недостаточно. Кто-то должен остановить это безумие.
Каллум, красавец Каллум! Ее младший брат с белозубой улыбкой, порывистый и импульсивный, лежит сейчас на глубине шести футов, и только каменный столб напоминает о его жизни. И все из-за этой идиотской вражды, которая началась сотни лет тому назад.
Маклейны и Кинкейды воюют так давно, что никто даже не помнит об истинной причине их взаимной ненависти. И вот из-за глупого отказа Каллума простить
Священник сжал ее руку.
– Я слышал, Кинкейды считают, что смерть Каллума произошла не по их вине. Что, вероятно, кто-то другой…
– Пожалуйста, святой отец, не надо…
Священник посмотрел на ее лицо. Она знала, что он видит: круги под глазами, бледность, дрожание губ, поскольку она отчаянно боролась со слезами.
– Святой отец, – тихо сказала она, – мои братья в смерти Каллума обвиняют Эрика Кинкейда. И ничто не может их переубедить. Но если я выйду замуж за Джека, он и вся его родня станет частью нашей общей семьи. Мои братья будут вынуждены смириться. – Ее решительный взгляд встретился со взглядом священника. – Я не могу больше терять братьев. – Чувствовалось, что в ней нарастает гнев.
Тем временем раскаты грома усилились, ясный день превращался в пасмурный и мрачный. Хэмиш кивнул, как бы соглашаясь с невысказанной мыслью. Лицо отца Маккенни побледнело.
Молчание священника затягивалось, и Фиона могла видеть, что он был близок к тому, чтобы согласиться. Его нужно было лишь слегка подтолкнуть.
– Кроме того, святой отец, если я принесу эту жертву и выйду замуж с целью положить конец вражде, это может снять проклятие.
Отец Маккенни шумно сглотнул и выдернул из ее рук свою руку.
– Тсс, девочка! Я не хочу говорить о проклятии в этом святом месте.
Объяснялось все тем, что он в него верил. Согласно старинным преданиям, некая Белая Ведьма, которой пришлись не по душе нрав и своеволие прапрабабушки Фионы, заявила, что отныне каждый член семейства Маклейнов будет оказывать определенное влияние на нечто столь же буйное, как и они сами, – на погоду.
Похоже, кто-то из Маклейнов потерял над собой контроль, потому что молнии уже поджигали соломенные крыши домов в деревне, а земля загудела. Град стал безжалостно крушить листья деревьев и кустарников. Потоки воды побежали по низинам, губя все на своем пути.
Увидев, что над стоящим на холме замком Маклейнов собираются тучи, люди в страхе попрятались в своих жилищах.
Фиона закрыла глаза. Это были ее люди. Ее. Подобно тому, как Каллум был ее братом. Она не может подвести их. Если она не вмешается, то гнев и ярость ее братьев сокрушат все вокруг.
Снять проклятие можно было, только совершив поступок, от которого последует большая польза людям. Пока что ни одно Поколение в этом не преуспело. Возможно, зачтется жертвоприношение Фионы.
Девушка
– Проклятие время от времени дает о себе знать, отец.
Священник покачал головой:
– Я сочувствую твоей семье, девочка, но это сумасбродная затея…
Фиона в отчаянии прижала руки к животу. «Это моя последняя надежда», – подумала она и сказала:
– Святой отец, у меня нет выбора. Кинкейд должен на мне жениться.
Глаза у отца Маккенни округлились.
– Святые небеса, ты имеешь в виду… ты хочешь сказать…
– Да, у меня будет ребенок.
Священник выхватил из кармана платочек и промокнул бровь.
– О Господи! Это меняет дело. Я не потерплю, чтобы в моем приходе появился незаконнорожденный.
Фиона обняла священника за шею:
– Ах, спасибо, святой отец! Я знала, что могу положиться на вас.
Он также обнял ее и, вздохнув, сказал:
– Ты могла бы найти другого, если бы я не помог тебе.
– Я не хочу другого священника, который меня обвенчает, отец. – Конечно, Фиона всегда считала, что в один прекрасный день встретит красивого мужчину, который влюбится в нее и у них состоится торжественное бракосочетание в этой церкви в окружении многочисленных гостей и членов ее семейства. Теперь ничего подобного не будет. От этой мысли Фиона загрустила, но тут же решительно отбросила печальные мысли.
– Отец Маккенни, это справедливое дело. Оно станет добрым началом для всех нас.
Священник снова вздохнул, затем повернулся к Хэмишу:
– По крайней мере поставь этого парня на ноги. Еще ни один мужчина не женился, лежа на полу.
– Спасибо, отец, – проговорила Фиона. – Вам не придется сожалеть об этом.
– Да уж, сожалеть скорее всего придется не мне, девочка.
Фионе оставалось лишь надеяться, чтобы священник ошибался.
Хэмиш ткнул лежащего мужчину огромным ботинком.
– Может быть, окунуть его голову в воду? – Он перевел взгляд на большую чашу.
Отец Маккенни встрепенулся.
– Это святая вода!
– Не думаю, что Господь будет против. К тому же это день его свадьбы, и…
– Нет! – твердо возразил отец Маккенни и поджал губы. – Возможно, глоток спиртного расшевелит этого человека.
Хэмиш насупился.
– Хэмиш, – упрекнула его Фиона. – Мы должны жертвовать всем.
– Вы просите слишком многого, – проворчал Хэмиш. Однако сунул руку в карман и извлек оттуда фляжку. Он с явной неохотой открыл ее, приподнял голову Кинкейда и влил ему в рот немного жидкости.
Кинкейд что-то забормотал, однако фляжку не оттолкнул. Явно еще не приходя в сознание, он схватил фляжку рукой и вылил солидную дозу в рот.
– Проклятие! – Хэмиш вырвал из рук Кинкейда фляжку. – Ты выпил почти половину моего запаса! – Сцапав Кинкейда за воротник, он приподнял его, приготовившись пустить в ход кулак.
– Спасибо тебе, Хэмиш, – поспешила поблагодарить его Фиона, становясь рядом с Кинкейдом.
Кинкейд озадаченно моргал, озираясь вокруг.