Похищенный
Шрифт:
— У вас не возникало чувства досады из-за того, что он женат не на вас, а на ней?
— Нет, я… — Вопросы защитника явно выводили ее из равновесия. — Я знала, что Малкольм… то есть мистер Паттерсон хочет ребенка… Ко мне он был очень щедр…
Это участники заседания уже слышали. Том не стал выяснять, почему Малкольм хотел, чтобы матерью его ребенка была Мариэлла, а не Бригитта. Вместо этого он спросил Бригитту, не планировал ли Малкольм жениться на ней в случае развода с Мариэллой. Бригитта ответила, что такой вопрос не обсуждался, и Том отметил
Мисс Сандерс рассказала, что они с Малкольмом часто путешествовали вместе, ездили преимущественно в Германию, где у Малкольма были серьезные деловые интересы. Бригитта Сандерс заявила, что ее не смущало положение любовницы мистера Паттерсона. Сказала она это не слишком уверенно, так что Том Армур решил, что вряд ли ей можно верить. Затем она заявила, что никогда не видела, чтобы Мариэлла занималась с ребенком.
— Она постоянно лежала в постели с больной головой.
Бригитта говорила о Мариэлле тем же пренебрежительным тоном, что и слуги. Все, кроме Хейверфорда.
Бригитта прошла на свое место, откровенно демонстрируя красивые ноги и покачивая бедрами. Когда она проходила мимо Малкольма, он отвернулся.
После этого почти неделю никаких неожиданностей на процессе не происходило, суд заслушивал экспертов и полицейских. На месте преступления не было обнаружено никаких отпечатков пальцев. Против Чарльза не было других улик, кроме пижамы и игрушки, найденных в его доме, а Том Армур заявил, что эти вещи легко могли подбросить. Никто не видел мальчика в доме Делони, алиби Чарльза не вызывало сомнений. Обвинение не выглядело бесспорным, поэтому зал затаил дыхание, когда Чарльз Делони был вызван для дачи показаний. Произошло это на исходе четвертой недели процесса.
Чарльз, бледный и худой, торжественно произнес слова присяги, поклялся говорить правду и с тревогой посмотрел в сторону скамьи присяжных. Том Армур обговорил со своим клиентом заранее все подробности допроса, предупредил его о возможных тактических ошибках.
Для начала Том спросил, где именно Чарльз провел последние восемнадцать лет. Чарльз пояснил, что много лет он прожил во Франции, а в последнее время находился в Испании и сражался против Франко.
— В мировой войне вы ведь тоже участвовали, мистер Делони?
Чарльз ответил утвердительно. Выглядел он сейчас намного старше, чем в тот день, когда встретил Мариэллу в соборе Святого Патрика. Четыре месяца заключения были для него адом. И ко всему этому семейный юрист два дня назад сообщил ему, что его отец быстро угасает.
— В каком возрасте вы ушли добровольцем на фронт в мировую войну?
— Мне было пятнадцать лет. Том кивнул, показывая свое уважение к его смелости.
— Вы были ранены, сражаясь в рядах армии США?
— Да, в бою при Сен-Мигеле. После этого я вернулся в Америку и три года учился. В 1921 году я снова уехал в Европу. Учился в Оксфорде, некоторое время
— Там вы и познакомились с вашей будущей женой, ныне миссис Паттерсон?
— Да.
Чарльз посмотрел на нее и вдруг улыбнулся, сам того не желая. Она же не знала, какого исхода суда она хочет. Конечно, она хочет справедливости. Как для Чарльза, так и для Тедди. Но бог весть, дождутся ли они справедливости.
— Мы познакомились в 1926 году. Ей было восемнадцать. В конце лета того же года мы поженились.
— Вы любили ее, мистер Делони? — спросил Том с таким видом, как будто это был самый главный вопрос. — Вы любили вашу жену?
— Да. Я ее очень любил. Она была молода… и прекрасна… Как светлый, веселый ангел… Ей все было внове, все ее радовало… — На какую-то минуту его мысли унеслись куда-то невообразимо далеко, а потом он виновато взглянул на Тома и тихо проговорил:
— Мы были очень счастливы.
— У вас был ребенок? Чарльз кивнул:
— Мальчик… Андре… Мы были женаты почти год, когда он родился… Он был необыкновенный…
Все дети необыкновенны, подумала Мариэлла. Тедди тоже… Все…
— Вы оба любили ребенка?
— Да.
— Ваша жена любила его так же сильно, как и вы?
— Думаю, да. Мы все время проводили вместе. Я писал рассказы. Мариэлла ухаживала за ребенком, она занималась им исключительно сама.
— Гувернантки не было? — уточнил Том.
— Она не хотела никакой помощи.
Мариэлла улыбнулась давним воспоминаниям. Насколько все тогда было проще, без таких, как мисс Гриффин.
— Итак, вы все трое были очень близки?
— Я бы сказал, что да.
— Как по-вашему, это обстоятельство усилило ваше горе, когда вы потеряли его?
— Конечно. И мы оба были так молоды… Мы потеряли голову. Я обвинял ее, она — меня… Но было уже поздно…
— Она обвиняла вас?
— Нет, не то чтобы обвиняла… Просто наш мальчик… На самом деле Мариэлла очень винила себя, а я обошелся с ней крайне жестоко… — Голос его прервался. Даже теперь он остро чувствовал свою вину. Он обвел зал взглядом, и глаза Чарльза и Мариэллы встретились. — Я был не прав. Потом я понял… Но тогда она была уже далеко… И не хотела меня видеть. И врачи… Врачи решили, что, если я приеду к ней в клинику, это может повредить ей.
По мнению Тома, настал решающий момент. Присяжные обязаны знать все.
— Мистер Делони, вы били ее в ту ночь, когда погиб ваш сын?
Чарльз весь сжался от боли, но нашел в себе силы кивнуть.
— Да. Я в ту ночь буквально спятил от горя. Я увидел его тело… Подумал, как она могла допустить… Я хотел что-то изменить… Умереть… Я ее ударил…
Он никогда не сможет вспоминать об этом.
— И в результате побоев она потеряла нерожденного ребенка?
— Нет! — Отчаянно помотав головой, он опять посмотрел на нее. — Врач сказал, что ребенок был уже мертв, когда ее привезли в больницу. Плод погиб от переохлаждения. Но ей врачи этого не сказали…