Похититель душ
Шрифт:
— Неужели ты не помнишь, Иса? На что я был готов ради тебя? Я любил тебя…я люблю до сих пор, моя амета.
«Мандиса, я убью тебя, ясно? Только попробуй. Одно долбаное прикосновение, и Элиос захлебнется кровью», — слышу яростный рык Кэлона в своей голове, и вижу жуткие образы хаоса, которые он мне посылает.
«Я не боюсь смерти, Кэлон. Боюсь, ты уже не увидишь, какие отношения свяжут меня с Нуром в будущем», — передаю ему я, пытаясь заблокировать сознание от его вторжений. Должен же, в конце концов, у меня
— Нуриэль… — жалобно всхлипывает Тенея, наблюдая за тем, как ее муж смотрит на меня так, словно я единственная женщина в мире. Его взгляд льстит. Я узнаю его. Нур был моей семьей, и не поверить ему сейчас — все равно что предать родного и любимого брата, или отца.
— Думаешь, я не справлюсь? — снисходительно приподнимаю брови, пытаясь прочитать истинные помыслы Нура.
— Я всегда любил тебя, Иса, — глаза Нуриэля вспыхивают огнем. — Помнишь, как изменились наши отношения, когда я выздоровел? Помнишь прогулку в саду…мы упали в фонтан и смеялись, как безумные? — Элим возводит глаза к небу, но я киваю Председателю Суда, словно прошу у него ещё немного времени.
— Нуриэль! — плачет в сторонке Тенея, которая в отличие от народа прекрасно слышит поиженный голос своего мужа.
— Помнишь, как я кружил тебя на балу в день твоего семнадцатилетия и как учил играть на рояле? Ты плакала, потому что у тебя болели пальцы, и …
— Рояль? Тот самый, на котором я… — начинает Кэлон, и я кидаю на него испепеляющий взгляд. н действительно хотел сказать об этом при всех? Про то, что является только «нашим»? Для нас двоих…Сердце болезненно давит на ребра, в глазах щиплет, но я держусь из последних сил, стараясь выглядеть сильной, властной и непоколебимой.
Кэлон осекся, явно прочитав мой взгляд и мысли.
— А его, — Нур указывает на Кэлона, его лицо искажает гримаса невыносимой ненависти к брату. — Ты просто хотела его, Иса, вот и все. Ты была слишком маленькой, и он запутал, соблазнил тебя…применил чары. Почему я объясняю тебе это? Ты и сама все знаешь, — нежно произносит Нуриэль, и его чувственный взгляд льстит моему самолюбию.
— Ты суждена только мне, мы оба это знаем, — толпа беспокойно охает, наблюдая за чистосердечным признанием Нуриэля. — От судьбы не уйдешь, Мандиса. Ты же чувствуешь ко мне тоже самое? Уверенность. Надежность. Это и есть любовь, Иса. Она поднимает с колен. А не ставит, — его последние слова задевают самые глубокие нити в моей душе. Ведь я понимаю, что Нур прав, и то, что я испытываю к Кэлону — не любовь вовсе.
Безумие. Буря. Агoния. Накрывает словно цунами, переламывает все косточки и выбрасывает на берег…и пока ты, лежа на песке, пытаешься собрать себя по кусочкам, накрывает снова, чтобы опьянить коктейлем и водоворотом чувств, которые вновь опустошают тебя до дна. Особый вид паразитизма, вот что такое мои чувства к Кэлону. Любовь — это свобода и уверенность. А Кэлон похищает волю и делает так, чтобы только от его слов, действий и мнения зависела вся моя жизнь и уверенность…
Но вчера я сняла с себя оковы этой болезни, какие бы чувства я к нему не испытывала, решать будет Элиос, и я выбираю то, что сохранит жизнь сотням и тысячам людей. Не могу иначе, Кэлон. Ты не оставляешь «нам» шансов.
— Вы все сказали, Нуриэль Эриданский? — наконец, произносит
— Нет, это ещё не все. Мандиса, ты — наша принцесса, и я не стану с этим спорить. Но мне бы хотелось высказаться в отношении пророчеcтва, которое нельзя трактовать, как то, что — Мандиса избранница Богов, — толпа вновь отвечает Правителю взволнованным гомоном.
— Строки пророчества вполне могут указывать на Кэлона. Вспомните Пророчество. ни оба вчера явились в луче света. Какая чушь. Мандиса, при всем моем уважении, но ты не хранительница врат Креона. Полное пророчество, если немого поразмыслить, может указывать и на Кэлона. А теперь ответьте мне, народ Элиоса! — Нуриль поднимает руку вверх, привлекая к себе взгляды простых граждан. — Вы хотите такого Правителя, как Кэлон, даже если пророчество про него? Будьте разумны! Я предлагаю нам перестать слушать сказки Богов или не делать пoспешных выводов, трактуя их по-своему! Хватит! Больше мы не будем полагаться на случай и неких «избранных»! Я прошу вас, народ Элиоса, дать мне второй шанс…не без помощи принцессы Мандисы, я подарю Элиосу новую жизнь! Мы подарим, Иса, — твердо заявляет Нур, и я ощущаю, как волоски на моем теле встают дыбом. — Правя рука об руку, мы приведем Элиос к бесконечному процветанию. Даю слово! — речь Нура заканчивается под тревожный шепот, вскрики и даже аплодисменты.
— Иса, пойми. Тебе все равно нужен учитель.
— Всему необходимому ее могу научить я, — встревает Элим, с укором глядя на Нура. Я стараюсь не смотреть на Кэлона все это время, мне достаточно того, что я чувствую его ярость, такую сильную и невыносимую, что даже воздух начинает жечь мою кожу.
— Управлять одним сектором и быть источником абсолютной власти — это не одно и то же, Элим. Исе нужна твердая рука. Мужская рука. пора, — его глаза вспыхивают, когда он снова смотрит на меня. Я чувствую, как к щекам стремительно приливает кровь. — Муж и наследники.
Я перевожу взгляд на Кэлона. Все в его теле говорит o том, что он находится на грани. Он может, я знаю, что может. Повергнуть стражу, убить Нуриэля прямо сейчас, схватить меня и закончить все это представление, пpежде чем мы убьем его. Но он не делает этого…почему?
Из толпы доносятся обеспокоенные возгласы простых граждан:
— Освободите Нуриэля! Он столько для нас сделал!
— Многие века он был замечательным правителем…
— Жрец одурманил его! Казнить Креонского!
— Да здравствует Правитель Нуриэль и Принцесса Мандиса! Истинные Правители Элиоса!
Я снова смотрю на Кэлона, и миг растягивается в вечность. Пропускаю мимо ушей голосование, которое решает судьбу Нуриэля. Слышу только то, что его оправдали по всeм пунктам все главы пересечений единогласно. Даже Элим.
Выхожу из транса только когда Нуриэль под одобрительные крики спускается с погоста. Он сразу направляется ко мне, не страшась ни стражи, ни Элима, который глядит на него с осуждением. Нур просто встает рядом со мной и шепчет: