Похититель невест

Поль Сьюзен Спенсер

Опустив заготовку на наковальню, Джастин отложил в сторону молот. Он придержал дверь, помогая Эвелине перешагнуть через порог.

– И вам добрый день, миледи, – сказал он, принимая из рук Эвелины тяжелую кружку. – Мне как раз захотелось выпить сидра с пряностями, его так славно готовит наша Мег, а тут и вы подоспели – как будто прочли мои мысли. Благодарю вас, миледи.

Она улыбнулась и грациозно поклонилась ему, не придавая значения, что одета не в платье из богато расшитой материи по последней моде, как в Лондоне, а в простую, удобную одежду, что носила со времени своего приезда в Тальвар.

– Мне приятно, что я могу услужить вам, сэр Джастин. Посмотрите-ка, я принесла вам пирожков – они еще горячие. – Она подняла корзину повыше, давая Джастину возможность насладиться соблазнительным ароматом. – Однако, –

поддразнила она его, отступая в сторону, как только он протянул руку за корзиной, – вам следует одеться, прежде чем я разрешу вам поесть.

Ее взгляд уперся в его обнаженную, блестящую от пота грудь.

– Право же, я никак не могу позволить хозяину Тальвара утолять голод неодетым. Кроме того, я боюсь, что вы можете замерзнуть.

Джастин затворил дверь кузницы.

– По правде говоря, тут всегда жарко, как в преисподней, даже если на улице мороз. Но вы, наверное, продрогли, пока шли сюда. Проходите и обогрейтесь, кузина… – Он вернулся к наковальне, обтер тело и лицо мягкой тряпкой и лишь тогда натянул через голову тунику. – Присаживайтесь, – он указал ей на стоящий у огня табурет.

Чаще всего Джастин работал в кузнице в полном одиночестве, а потому ему было особенно приятно провести минутку отдыха в хорошей компании. Воспитанники обычно являлись в кузницу лишь в часы занятий, когда Джастин обучал их изготавливать оружие, а Изабель приходила, только когда ей необходимо было срочно разыскать милорда по какому-нибудь делу. Как когда-то Алисия, которой любимое занятие хозяина Тальвара казалось смехотворным и скучным, Изабель, похоже, ничего не хотела знать об увлечении мужа. Он уже перестал надеяться, что настанет день, когда она сама начнет расспрашивать его об искусстве изготовления мечей и кинжалов или же решит провести целый день в кузнице, наблюдая за мужем. Изабель постоянно погружена в свой мир, мир цифр и расчетов, книг и тетрадей. Если Джастину необходимо было найти ее днем, он не колеблясь направлялся в ее рабочий кабинет, где и заставал склоненной над работой.

– Как вы провели день, миледи? – поинтересовался Джастин, усаживаясь на грубо сколоченную скамью и с жадностью отхлебывая большой глоток еще теплого сидра.

– Неплохо, милорд, благодарю вас, – весело ответила ему Эвелина. – Как видите, мы с Мег на славу потрудились в кухне.

Когда она так приветливо улыбалась ему, Джастин с трудом видел в ней ту черствую, холодную женщину, какой совсем недавно считал кузину своей жены. Если в Лондоне он познакомился с хитроумной кокеткой, что, должно быть, вела себя так лишь по наущению коварного отца, то с тех пор, как леди Эвелина поселилась в Тальваре, она стала неизменно дружелюбной и веселой. Ее смело можно назвать очаровательной собеседницей. И очаровательной женщиной. И к тому же ее интересовали вещи, к которым женщины обычно совершенно равнодушны. Ей нравилось заходить к сэру Джастину в кузницу и расспрашивать о том, как он кует мечи и кинжалы. И вообще, ее интересовали такие подробности, что нередко Джастину было совсем не просто отвечать на ее дотошные вопросы. Казалось, ей никогда не надоест расспрашивать его об истории Тальвара, о том, как управляются с хозяйством, ее интересовали также планы Джастина на будущее. Кроме того, Эвелина не уставала восхищаться новшествами, введенными в Тальваре. Джастин и сам удивлялся, что раньше полагал, будто леди Эвелина никогда не будет счастлива в такой простой по сравнению с ее лондонским особняком обстановке. У него складывалось впечатление, будто Эвелина куда сильнее полюбила Тальвар, чем Изабель.

– А для вечерней трапезы мы накроем настоящий праздничный стол, и я клянусь, что вам он придется по вкусу! – добавила Эвелина, по-детски задорно встряхивая головой. – Только представьте, милорд: баранина, запеченная с пряными травами, и фазан под соусом из черной смородины. Что до меня, так у меня просто слюнки текут, стоит только вспомнить.

Она звонко рассмеялась, и Джастин не мог не присоединиться к ней. Честное слово, в обществе этой прелестницы скучать не приходится.

– Но не забывайте, кузина, что вам не следует уставать, ведь вы носите под сердцем ребенка, – напомнил он Эвелине, доставая из корзины один из маленьких сладких пирожков. – Мне кажется, вы слишком много трудитесь. Кстати, а почему ни Мег, ни Оделин не могли принести эту корзину? Почему это не сделала сама Изабель?

Ведь ей-то наверняка было бы особенно приятно покормить меня, тем более что сейчас она чувствует себя лучше и беременность больше не доставляет ей хлопот.

Улыбка медленно исчезла с красивого лица Эвелины, сменившись смущением. Она поспешно отвела глаза.

– Право же, милорд, я чувствую себя совсем неплохо. Вы не должны беспокоиться ни из-за меня, ни из-за моего несчастного младенца. А Изабель… Она… она слишком занята, чтобы самой идти в кузницу.

Джастин проглотил кусочек пирожка и с удивлением взглянул на Эвелину.

– Так вы просили ее об этом?

Эвелина кивнула.

– Да, милорд. Но она сказала, что слишком занята и не может отрываться от своих подсчетов ради такой глупости! Вот еще, спускаться вниз, чтобы нести своему мужу пирожки и сидр. Но она просила меня передать вам привет, и, честное слово, – тут она подняла голову, устремив полный обожания взгляд сияющих глаз на Джастина, – я счастлива, что решила сама пойти к вам. Вы все это время были так добры ко мне, милорд, что я рада услужить вам всякий раз, как только мне представляется возможность сделать это.

Джастин уставился на нее.

– Изабель сама вас об этом попросила?

– Она и в самом деле, похоже, очень занята, – тихо заверила его Эвелина, наклоняясь вперед. – Милорд, вы же знаете, что она трудится, не покладая рук, чтобы помочь вашим братьям…

– Да! – взорвался Джастин, бросая в корзину недоеденный пирожок и отпихивая от себя кружку. – Именно! Моим братьям! Господи, дай мне силы!

Вскочив, он раздраженно провел рукой по волосам и зашагал взад и вперед по кузнице, пинком отбросив в сторону пустое ведерко из-под воды.

– Проклятие! – выругался он.

Эвелина встала и, приблизившись к нему, положила обе руки на его локоть.

– Милорд, умоляю, не стоит так сильно огорчаться. Пожалуйста, не сердитесь на мою сестрицу Изабель. Она всего лишь делает то, что у нее лучше всего получается и что доставляет ей наибольшее удовольствие.

– Но она же моя жена! – вскричал он. – Неужели я всегда буду значить для нее меньше, чем все ее проклятые подсчеты и расчеты? Сколько мне еще ждать, пока она, наконец, отведет мне хоть какое-то место в своей жизни? – Оттолкнув Эвелину, он вернулся к скамье, тяжело опустился на нее и обхватил голову руками. Прошло несколько минут, и Джастин жалобно добавил: – Нет, все совсем не так, я погорячился. Мне не следует говорить о ней подобным тоном. Изабель обладает всеми качествами, которые мне всегда хотелось видеть в спутнице жизни, и даже более того. Она не заслуживает, чтобы я отзывался о ней столь резко. Я знаю, она желает лишь одного – помогать мне, хотя я никак не могу втолковать ей, что меня нисколько не интересует возможность обогащения. Но занятие торговыми делами приносит ей радость и делает ее счастливой. – Он выпрямился, растирая затылок, наливавшийся тупой тяжестью. – Я привез ее в Тальвар, чтобы она была здесь счастлива.

– Вы совершенно правы, и она действительно счастлива, – поддакнула Эвелина, опуская руки на его напряженные плечи и принимаясь нежно растирать их. – В доме моего отца она никогда не выглядела такой довольной, как тут, с вами. Но разве вы не хотите допить сидр, милорд? Надеюсь, он поможет вам успокоиться.

Джастина больше не мучила жажда, но он осушил кружку, желая порадовать Эвелину. Ему было приятно ощущать ее прикосновения к натруженным плечам – еще ни одной женщине не удавалось так быстро снять с него усталость после работы. Склонив голову, он расслабился, нежась и наслаждаясь лаской ее умелых ладоней.

– Благодарю вас, – проговорил он немного погодя. – Вы очень добры, кузина.

– Если и так, то лишь потому, что хочу отплатить вам за вашу доброту. Вы позволили мне остаться и храните мою тайну ото всех. Я так благодарна, что у меня просто нет слов, милорд. – Она подергала его за ворот туники. – Ну-ка, снимайте, если не боитесь озябнуть, и я помогу вам надолго забыть об усталости. Смотрите-ка, ваши мышцы совсем онемели.

Джастин повиновался, ему было жарко в духоте маленькой кузницы. Он стянул через голову тунику и отбросил ее на табурет. Прикасаясь к его обнаженной коже, руки Эвелины прямо-таки творили чудеса. Удивительно, но ее пальцы оказались весьма сильными и весьма ощутимо разминали и растирали его тугие мускулы, и скоро Джастин уже стал морщиться от боли.