Похититель снов
Шрифт:
— О нет, — вздохнула Ари, когда они добрались до большой пустой чаши. — Так я и думала. Мусс кончился. Жаль. Но, кажется, я знаю, где может быть еще немного. Не отставайте.
Они пробирались сквозь толпу, уворачиваясь от гостей с тарелками. Вскоре многолюдие осталось позади, через полутемный коридор они вошли в комнату, служившую импровизированной кухней. Сейчас она напоминала укрепленный плацдарм перед крупным сражением. Несколько поваров и официантов из продовольственной службы Готэма работали над блюдами, пытаясь восстановить былую красоту, заменяя увядший салат свежим
— Надо было сразу сюда идти, — посетовала Ари. — Здесь куда тише. Вот мусс или то, что от него осталось. — Она запустила половник в кастрюлю и вывалила на тарелку Спенса изрядную порцию.
— Я и за неделю всего не съем.
— Ерунда! Я видела, как вы ели. Помните?
Он огляделся в поисках места, куда бы присесть. Стульев в комнате не было.
— Идем обратно? — спросила Ари.
— А там водятся еще львы? Я бы не прочь поговорить с ними.
— Правильное желание, — она одобрительно кивнула. — Знаю одно местечко.
Через боковую дверь и небольшой коридор они проникли в маленький холл. Спенс понял, что это вроде личной гостиной. Вдоль стен с трех сторон стояли книжные стеллажи; возле четвертой стены над низким диваном висела большая абстрактная картина в зеленых тонах. На столике перед диваном остались следы чьей-то трапезы.
— Папа называет это читальней. Он говорит, что здесь уютнее, чем в библиотеке или в кабинете. Чаще всего он просто приходит сюда вздремнуть.
Усевшись на диван, они приступили к еде. Спенс сначала откусил от каждого угощения на тарелке по кусочку, выбирая, с какого начать.
— Замечательно! — пробормотал он с набитым ртом. — «Только лучшее для наших гостей». — Он с благодарностью взглянул на свою хозяйку. — Спасибо за приглашение. Я обычно не… — он замолчал. — В общем, я рад, что попал сюда.
Она смотрела в тарелку.
— Я тоже рада, что вы пришли. Честно говоря, я опасалась, что вы не придете.
— Да я тоже не сразу решил.
— И что же вас сподвигло?
— Не знаю. Наверное, просто хотелось попробовать шоколадный мусс.
— Ладно, буду предлагать вам его почаще, — весело сказала она. — Но вы же еще не попробовали.
Он посмотрел на свою тарелку. Там красовалась мешанина из еды разных цветов. Он внутренне содрогнулся и поставил тарелку на стол перед собой.
— На самом деле я не люблю мусс, — признался он.
Ари звонко рассмеялась, и Спенсу показалось, что в комнате вдруг стало светлее.
— Тогда зачем мы за ним охотились?
— Ну, мне показалось, что вам это в удовольствие.
Ари слегка покраснела и опустила голову. Казалось, она растерялась и ничего не ответила.
Тишина в комнате пролегла между ними, как пропасть. И эта пропасть ширилась, но почему-то никто из них не решался перепрыгнуть ее первым. Спенсу показалось, что воздух в кухне стал липким.
— Ари, я не умею поддерживать светский разговор, — Спенс удивился собственному голосу, напоминавшему блеяние ягненка.
— А этого и не нужно, — сказала Ари, поднимая на него голубые глаза. — И так
— Я просто… — Спенс понял, что не может подобрать слова.
— Оставьте, — она улыбнулась ему и склонила голову набок. — Думаю, нам стоит вернуться на вечеринку. Папа будет беспокоиться, не случилось ли чего со мной.
— Конечно, конечно, — поспешно согласился Спенс, вставая. Ари осталась сидеть, и он, попереминавшись с ноги на ногу, протянул руку и помог ей встать.
— Спасибо, — мягко поблагодарила она.
Они вышли из импровизированной кухни. К Ари вернулся прежний вид жизнерадостной хозяйки.
— Нам повезет, если они и скатерть не съедят, — сказала она, проходя мимо буфета.
— Что ж, в следующий раз, когда мне захочется мусса, я знаю, куда идти, — пробормотал все еще смущенный Спенс.
Она повернулась и положила руку ему на плечо.
— Надеюсь, вы не будете так долго ждать.
Прежде чем он успел ответить, она метнулась в толпу и исчезла.
Спенс вернулся к себе в странном состоянии трепетного предвкушения, почти удивления. Он забыл о том, что всего пару часов назад занимало его всецело; на самом деле, он забыл очень многое. В сознании просто не осталось места для темных мыслей. Он не мог назвать свое теперешнее состояние, поскольку никогда раньше его не испытывал, но отдавал себе отчет в том, что оно связано с Ариадной Сандерсон.
Теплота этого чувства удивила и смутила его. Она находилось далеко за пределами его опыта. Чувство не поддавалось объективному анализу, заставляя сознание метаться в поисках объяснений; это напоминало поиски выключателя в темной комнате, когда неизвестно, есть ли он вообще. Он оставался в растерянности до тех пор, пока ему в голову не пришло, что это необъяснимое чувство может называться любовью.
Он набрал код на переборке, панель с шелестом отъехала, пропуская его в полутемную лабораторию. Ни Тиклера, ни Курта не было; видимо, они уже давно закончили и ушли. Это его устраивало. Не хотелось думать ни о проекте, ни о Тиклере, ни о сканах. Хотелось побыстрее скинуть комбинезон и завалиться в койку, что он и сделал, оставив MIRA на контроле…
Спенс в страхе цеплялся за скалы, заглядывая в пропасть. Раскаты подземного грома ощутимо потряхивали не только камни, но и внутренности его организма. Внизу, кружась в бурлящей тьме, то и дело возникали странные формы, перетекавшие друг в друга, каждый раз поднимая тонкую голубоватую пыль, похожую на бархатный туман.
Очередная вспышка молнии рассеяла тьму, заполнявшую пропасть. Он посмотрел вниз и ясно различил мешанину костей внизу. Там кружились в вечном танце останки гигантских доисторических существ.
Молния ударила в скалу, за которую он держался. Спенсу показалось, что ему оторвало руку, и он спиной вперед полетел вниз. Он тщетно пытался ухватиться за выступающие камни. Поздно. Спенс с воплем влетел в танец костей.
Он падал вниз и вниз. Мелкая голубая пыль, поднимавшаяся навстречу теплыми восходящими потоками, обжигала глаза и забивалась в нос. Спенс задыхался. А потом его окутал мрак.