Похититель снов

Лоухед Стивен Рэй

— Да уж, пожалуйста, постарайтесь. — Переборка закрылась.

— Куда теперь? — спросила Ари. — Хорошо бы пообедать. За мой счет. Согласны?

— Да, обед — это хорошо, только, чур, плачу я. Однако у меня одна просьба… впрочем, это подождет.

— Предлагаю сделать одолжение одному ресторану поблизости.

— Ничего не имею против. Пошли.

После нескольких лифтов они добрались до уровня Готэма, на котором располагались рестораны и питейные заведения. Однако здесь обнаружилась немаленькая очередь.

— Обеденное время, —

растерянно сказал Спенс.

— Вот в чем беда хорошего ресторана. Слухи мигом облетают окрестности, а у туристов всегда ушки на макушке. Поищем что-нибудь другое?

— Стоит ли? Подождем лучше здесь.

Очередь двигалась неторопливо, и они успели обсудить новости Готэма. Спенс больше не упоминал о своей просьбе, и Ари его не торопила.

Наконец они вошли внутрь. Их подвели к маленькому столику, и они уселись напротив друг друга. Спенс едва заглянул в меню и отложил его в сторону. Ари решила, что он готовится к рассказу о причинах, приведших его в лазарет.

— Ари… — Спенс замолчал, ожидая, пока официант в черном костюме с белой рубашкой и галстуком примет заказ.

— Что пожелаете, мсье? — Даже французский акцент официанта звучал, как настоящий. Спенс подумал, что в такие рестораны обслугу набирают не только из соображений эффективности, но и за актерский талант. Во всяком случае, их официант выглядел великолепно. На Земле Спенсу не приходилось таких видеть. Может, он и в самом деле француз?

— Для начала винегрет из артишоков. И камбалу.

— Предпочитаете молодой горох или цветную капусту, мсье?

— Пусть будет молодой горох. И Божоле нового урожая.

— Бутылку, мсье?

— Полбутылки будет достаточно, спасибо.

Официант отошел и тут Спенс с ужасом вспомнил, что не спросил у Ари, чего бы хотела заказать она.

— Извините. Боюсь, я забыл спросить вас, чего вы хотите.

— Не смущайтесь. Вы читаете мои мысли.

— Мне так редко приходится оказываться в ресторанах… боюсь, у меня маловато практики.

— Оставьте. Никаких проблем.

— В следующий раз заказывать будете вы.

— Все нормально, Спенсер. Какая девушка, если она не полная дура, откажется от бесплатного угощения?

Принесли вино. Спенсу продемонстрировали бутылку, и он сделал вид, что изучает этикетку. Затем официант ловко достал пробку, аккуратно налил глоток в бокал Спенса и протянул ему пробку. Спенс понюхал ее, хотя понятия не имел, чем должна пахнуть пробка, отпил из бокала. Вкус ему понравился.

— Прекрасно! — похвалил он. Официант наполнил бокалы и ушел.

Бутылка стояла перед ними, отбрасывая на белую скатерть малиновые тени. Спенс не трогал свой бокал, и Ари сложила руки на столе в ожидании.

— Я хотел бы рассказать вам о том, что происходит.

— А надо?

— Я хочу… я хочу, чтобы вы знали. — Спенс оторвался от созерцания белой скатерти и посмотрел в глаза своей даме.

— Хорошо, я слушаю, — мягко сказала она.

— Ари, я не знаю, что со мной происходит. То

есть не совсем понимаю… — Только тут Ари заметила, что Спенс испуган. Он потряс головой, и видимо справился со своим страхом — В общем, мне кажется, что это не совсем я.

— То есть?

— Уверен, доктор Уильямс говорил вам. Но он забыл, что я — биопсихолог. И симптомы я знаю не хуже, чем он. Но вот причины… Это не совсем мой профиль. Я имею в виду, что у меня не маниакально-депрессивный синдром, и я не шизофреник. По крайней мере, я так не думаю.

Официант вернулся. Он принес блестящие серо-зеленые артишоки, развернул салфетки, положив их на колени клиентам, разложил столовые приборы и исчез.

А Спенс между тем продолжал, словно никакого официанта и не было.

— Я хочу сказать, что будет трудно доказать свое здравомыслие.

— Позвольте, никто ведь не считает вас сумасшедшим.

— Доктор Уильямс сомневается.

— Да нет же! Он обеспокоен, и я тоже. Но нет же фактов, чтобы делать подобные заключения!

— Однако в последние несколько недель я и сам сомневался в своем здравомыслии. Я чувствовал, как сознание временами ускользает, и я ничего не мог с этим поделать. Знаете, похоже на то, что в меня проникают шаг за шагом, но я не заметил начала этого процесса. Пытался списать все на переутомление, новое окружение. Но теперь я думаю, что дело не в этом.

Он попробовал артишоки. Ари принялась было за еду, но тут же отложила вилку.

— Я не совсем понимаю, Спенс. Может, вам лучше начать с самого начала?

— Да, вы правы. — Он задумчиво пожевал. — Только я не могу вспомнить, с чего все началось. Я много чего не могу вспомнить. Не хватает целых кусков памяти. Началось все сразу после приезда сюда, ну, не сразу, немного позже. На пару недель, наверное. И началось со снов.

— Сны? Но все видят сны…

— Нет, это другое. Не спрашивайте меня, о чем они, я не знаю. Иногда я почти готов вспомнить, мне кажется, вот-вот, и я увижу всю картину. Не хватает какого-то звука или слова. Но потом все исчезает, просто пустое место. Но они страшные. Меня они, во всяком случае, пугают. Я просыпаюсь в холодном поту. Раз или два мне даже казалось, что я кричал. А еще я плакал во сне. И никакой системы! Иногда это происходит во время сеанса — мы же проводим эксперименты, — а иногда, когда я сплю в своей каюте. Но эмоциональное воздействие остается, этакое призрачное присутствие чего-то…или кого-то.

— Это ужасно!

— И с каждым разом становится только хуже.

— Ваш заказ, мсье. — Официант возник словно ниоткуда и поставил перед ними несколько дымящихся блюд. — Приятного аппетита, мсье, мадемуазель.

— О-о, — сказал Спенс. — Так не годится!

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Ари, опасаясь, не стряслось ли со Сненсом еще какой напасти.

— Красное вино к камбале! Очень неизящно, — он криво усмехнулся. — Ари, вы обедаете с довольно неуклюжим человеком.