Похитители бессмертия
Шрифт:
— Но, босс, я не ручаюсь…
— Что? Не ручаешься? А где эта хитрая сволочь Грабер? Даже не догадываешься? А что ты вообще знаешь? На кой хрен я тебя держу?!!
Проснувшись утром следующего дня с непонятно откуда взявшимся ощущением похмелья (похмелье — это когда вчера было хорошо-о-о!), ронин первым делом отправился на поиски ванной. С этой задачей он справился довольно быстро — благо ванных комнат в доме было… М-м-да. Словом — не одна и не две. Совершив омовение — иначе в таком мраморном зале, как здешняя ванная, этот ритуал назвать было бы
Скоро ронин пришел к выводу, что можно снова обрасти щетиной, пока кого-нибудь отыщешь в этих «Багряных долах». Если заранее не договорился о встрече. Так оно, наверное, и было бы, не догадайся он минут через десять бесплодных поисков выйти в сад.
Жен сидела у бассейна — в том же белом платье, но без украшений и без головной повязки, — влажные волосы зачесаны назад. Купалась?.. Ронин пожалел, что долго бродил и поздно вышел. Хотя вряд ли — для купания ей пришлось бы обнажиться при свидетеле противоположного пола: рядом в шезлонге покоился не кто иной, как старый хрыч, — впрочем, по своему обыкновению, с закрытыми глазами.
Жен подняла голову — на ее губах играла улыбка. «Когда я в последний раз видел ее улыбающейся? Кажется, еще до всего — в прошлой жизни…»
— С добрым утром… Костя. Или Гарри? Как тебя теперь прикажешь называть?..
Ронин ответил не сразу — просто чуть-чуть выпал из реальности: Жен казалась чудом сохранившейся частичкой сна — недолговечным утренним фантомом. От воды по лицу скользили солнечные блики. Казалось, стоит оторвать от нее взгляд — и она исчезнет, растворится без остатка в прозрачном утреннем золоте.
? Не уверен, но… — Ронин провел пальцами по подбородку. Тоже улыбнулся, причем искренне — впервые за черт знает сколько дней. — На кого я сейчас больше похож?.. — Вообще-то он видел себя в зеркале, когда брился, и теперь впервые испытывал неловкость оттого, что лишен своего настоящего лица: маска сошла не полностью — надбровные дуги, скулы пока оставались слепком с Левински, хотя остальное уже было его собственное. Пристально поглядев на этот «гибрид», Жен сказала тихо — Ты уже немножко похож на Дика. — И обернулась к профессору: — Мартинус («Мартинус? Хрыч?..» разрешите представить вам…
— А-а, парень… Я тебя знаю, — произнес профессор, криво улыбаясь. — Ты — Билл.
Жен взглянула на ронина, удивленно приподняв бровь.
— Нам надо поговорить, профессор. — Дискуссию об имени ронин предпочел бы закруглить. Жен усмехнулась, но глаза ее стали грустными, погасли.
— Ну что ж, Билл… Я как врач даю тебе разрешение на беседу с пациентом. Но недолго — не больше пяти минут. И не рекомендую сильно его волновать.
Она встала и пошла в дом. Ронин, подавив тревожное чувство («Что-то ускользает — что?.. Неважно. Сейчас главное — дело, все остальное прочь»), уселся на ее место рядом со стариком. Глубоко вздохнул:
— Не будем вспоминать, что было, профессор, — вам это противопоказано. Наше теперешнее положение Жен вам, наверное, уже в общих
Старик несколько секунд пристально глядел на ронина. Затем уставился на воду.
— Вы требуете от меня разглашения секретной информации. Но… — Он болезненно усмехнулся. — Поскольку, как я понимаю, вам и так все известно… Да. Такая деталь существует… Существовала.
— Мне не только все известно, профессор. Могу вас обрадовать — ваш аппарат в моих руках. А значит, и в ваших. — Возможно, что в сложившейся ситуации ронину не стоило сразу выкладывать главное: несчастный больной, только что вернувшийся к жизни, чуть не выскочил из шезлонга:
— Где? Где он?
— Здесь, на вилле. Успокойтесь. Сейчас важно не это. Где, по-вашему, находится «сердечник»?
— Он в кейсе! В том самом, что был со мной, когда… — Старик откинулся на спину, прикрыв глаза. Кажется, ему было плохо.
«Ах черт, аптечку бы сюда!..»
— Жен!
Ронин побежал в дом. Столкнулся в дверях с Жен.
Запыхавшаяся, она выскочила ему навстречу уже с аптечкой в руках: заранее предвидела, умница, чем может закончиться его беседа с «пациентом».
— Займись профессором, ему там плохо, — сказал ронин. И поймал ее, уже убегающую, за руку: — А где Грабер?
— Он внизу в столовой — направо через две комнаты, налево в зал и… Опять направо. Да отпусти же!!!
— Извини. Спасибо.
— Грабер действительно оказался в столовой: принимал в одиночестве пищу, не забывая косить глазом в настенный телеэкран. Ронин остановился напротив.
— Ну что, Бессон, убедились?.. — осведомился Грабер, не переставая жевать. Они понимали друг друга лучше иных добрых приятелей. Ронин кивнул:
? Убедился. Значит, так: вы сейчас быстро доедаете, скачиваете мне информацию по системе порталов Левински, излагаете ваше задание и отправляетесь на ближайшие сутки целоваться со всеми здешними мониторами. Кроме того, на котором я буду работать. — Так-то лучше, — хмыкнул Грабер, запихивая в рот котлетку. Ронин прошел на кухню: завтракать с Грабером, из лучающим торжество наподобие легендарной лампочки Ильича, — сомнительное удовольствие. А перед работой ронину тоже не мешало бы подкрепиться.
Задачка Грабера с уточнением кода доставки по сбитым показаниям оказалась не слишком сложной — часов на шесть. С раскодированием системы личных порталов Левински пришлось повозиться — тут работали настоящие специалисты. Раза три тихо приходила Жен, ставила рядом кофе с бутербродами и так же тихо исчезала. Под вечер он попросил ее принести пива. Грабера было не видно и не слышно.
Когда ронин закончил, уже вновь было утро. Отключив комп, он тут же повалился спать прямо в кабинете, благо и здесь имелся весьма удобный диван. Весьма, хотя ронин с неменьшим успехом уснул бы сейчас и на голом полу.