Поход на Кремль. Поэма бунта
Шрифт:
– Дай, – сказала Тамара Сергеевна Тае, показывая взглядом на стол.
Тая мгновенно поняла ее и схватила со стола ключи от «обезьянника». Мимолетно странно подумалось: если они с матерью Димы так легко стали понимать друг друга, то, быть может, Тамара Сергеевна будет лучше к ней относиться и не станет противиться ее с Димой отношениям?
Тамара Сергеевна кое-как, не сразу попав ключом, отомкнула замок, открыла дверь, шагнула туда и упала рядом с сыном. Щупала его, заглядывала в глаза. Потом раздался странный звук – не крик, не вой,
– Врача.
– Врача! – закричала Тая. – Есть тут врач? Врача позовите!
Чихварев, услышав, всунул голову с улицы, сказал – Через два дома больница есть, туда идите! А то могу скорую вызвать, – услужливо предложил он.
– Не надо, – сказала Тамара Сергеевна.
Чихварев скрылся.
Тамара Сергеевна и Тая вышли из отделения.
Саша в это время проснулся, сел на лавке. Увидел. Сказал:
– Ничего себе…
– Туда, туда! – показывал Чихварев направление, стоя поодаль.
Они пошли туда.
Это оказалась не больница, а обычная районная поликлиника.
Но есть же там дежурный врач?
Стали стучать.
За стеклянной дверью появился охранник в черной форме с голубыми погончиками.
– Я сейчас постучу кому-то! – закричал он.
Но увидел женщину с окровавленным юношей на руках, умолк.
– Позовите врача! – сказала Тая.
– Какой врач, у нас поликлиника!
– Дежурный есть? – спросил Саша.
– Есть, но он не принимает никогда!
– А для чего он? – удивился Саша.
– Для экстренных случаев!
– А у нас какой?
Охранник вместо ответа сказал:
– В больницу идите, она через дом направо! Там все врачи есть, а у нас поликлиника, у нас не лечат!
– Что же у вас делают? – спросил Саша.
– Осматривают! – ответил сведущий охранник и скрылся.
Пошли к больнице. Она действительно была за углом – панельное облупленное здание, над крыльцом – бетонный козырек.
Стучали.
Появился, естественно, тоже охранник. И тоже в черной форме, с голубыми погончиками. Просто брат-близнец поликлиничного, только постарше.
Увидев, в чем дело, он прокричал из-за двери:
– С этим вам в травматологию надо, в девяностую больницу, а у нас травматологии нет.
– А врачи есть? – спросила Тая.
– При чем тут врачи? – не понял охранник. – Я сказал, вам в травматологию надо!
Тамара Сергеевна оглянулась, осторожно поворачивая шею. Она увидела груду кирпичей, приготовленную для ремонта.
– Разбей, – сказала она Саше.
Саша понял, схватил кирпич и кинул в стекло рядом с дверью. Оно треснуло, разойдясь паутиной с дыркой посередке.
– Вы что делаете? – завопил охранник. – С ума посходили?
– Зови врача, урод! – оскорбил его Саша.
– Я тебе сейчас дам урода! – пригрозил охранник.
И куда-то ушел.
– Дверь, – сказала
Саша опять понял. Он взял кирпич, подошел поближе к двери, размахнулся, кинул, стекло разбилось и осыпалось. Саша сунул руку, нащупал засов, отодвинул, открыл дверь.
Они вошли.
Огромный холл был однообразно вымощен серой керамической плиткой. Саша неожиданно подумал, что, если есть ад, то это не огонь и не гнойное болото, не раскаленное железо, это мука однообразия – даже не пустоты, в пустоте не за что зацепиться, но зато ничто и не дразнит, а вот когда кругом одно и то же, сколько ни иди… С ума сойдешь. Ум есть часть души (считал Саша). Значит – сойдешь с души. Можно ли сойти с души после смерти, если, кроме души, ничего не останется?
Навстречу торопился охранник, ведя за собой высокую красивую женщину в белом халате.
– Вы как вошли? – издали заорал он. – Инесса Яковлевна, я милицию вызываю! Они все стекла повыбивали, это ущерб материальный в мое дежурство, я отвечать буду, что допустил!
– Помолчи, – сказала Инесса Яковлевна, подходя и вглядываясь. – Надо осмотреть.
– Да, – сказала Тамара Сергеевна.
Инесса Яковлевна повела по коридору, открыла дверь в ярко освещенный кабинет, где был узкий стол на колесиках, застеленный клеенкой.
– Давайте положим, – сказала она Тамаре Сергеевне.
Но та отрицательно качнула головой. Ей казалось, что стоит ей отпустить сына от себя, тут же случится непоправимое, он больше не вернется в жизнь. Пока у нее, с ней, есть надежда.
Инесса Яковлевна подкатила стол под тело Димы, чтобы Тамаре Сергеевне было полегче, та положила руки вместе с сыном, Инесса Яковлевна пальцами дотронулась до запястья Димы, до шеи, заглянула в открытые глаза. И очень осторожно прикрыла их. Тамару Сергеевну этот жест напугал.
– Что? – спросила она.
– Если хотите, можете оставить здесь.
– Операцию делать? – спросила Тамара Сергеевна.
– Нет. Я имела в виду…
– Морг у нас есть, сохранить можем! – помог Инессе Яковлевне охранник, стоявший в двери.
– А вас спрашивают? – закричала Тая.
– А что я такого сказал? – удивился охранник.
И обиделся, ушел.
Что делать, такая у него профессия – оскорбляют все кто попало. Ни за что.
– Какой морг? – спросила Тамара Сергеевна у Таи.
Тая промолчала.
Тамара Сергеевна пожала плечами, приподняла Диму и пошла с ним из кабинета, а потом на улицу.
Там она долго стояла, не понимая, что дальше делать и куда идти.
Потом сказала, ни к кому не обращаясь:
– Алкогольный психоз. Тая, ты слышала? Он сказал, что у Димы был алкогольный психоз. Да?
– Да, – всхлипнула Тая.
Тамара Сергеевна обратилась к ней, назвала ее «Тая», а не «Таисия», как обычно. Почему она не делала этого при жизни Димы? Но хоть сейчас… Она станет вместо дочери для Тамары Сергеевны, решила вдруг Тая. И никогда не выйдет замуж.