Поход на Югру (другая редакция)
Шрифт:
Савку усаживали рядом с князьком среди старых югров. У него затекали ноги во время игрищ.
У шаманки был грубый, мужичий голос. Савка не понимал слов. Что-то зловещее было в ее каркающих выкриках.
Э-э, Пор! Ты не видел кровь жертвы,
Ты пил ее.
Я говорю тебе.
Пробудись и слушай.
Эта земля принадлежит нам,
Ее пришли грабить.
Иди за тем,
Кто пришел сюда красть.
Сломай ему шею.
Пусть пойдет кровь у него изо рта.
Пусть пойдет кровь
Сломай ему хребет.
Убей!
Убей!
Убей!
— Убей! Убей! Убей! — повторяли воины и тыкали копьями в снег.
Савка страшился подумать о том, что должно случиться.
Разве он виновен, что так запутала его жизнь? Люди запутали. Только один человек понял бы — сынишка Тишата. Если не загиб он еще от хворобы, сверлящей кости.
…Тревожно прислушивались новгородцы к игрищу и песням за частоколом. Слишком долго князек собирает дань. Охватывало отчаянье. Снова прибыли послы, теперь только двое и без даров. Старого Ваха с ними не было.
— Дань приготовлена, — сказали послы, — князек приглашает лучших людей в гости. Просит не брать с собой оружия — на пиру оно не понадобится.
Яков и еще десять воинов ушли с послами в городище. Рыжего Ждана везли на лыжах, как на санках. Он сжал зубы, чтобы не стонать.
У дома князя полукругом у костра на жестких лосиных шкурах сидели князек и старейшины. Новгородцам показали место напротив. И только они присели, югры кинулись на них и скрутили им руки.
Шаманка Тайша подолгу смотрела в глаза каждому и хохотала.
— Зачем ты пришел? — подступил к Якову князек. Он сутулился, будто хотел Якова боднуть.
— За данью.
— Почему мы должны отдать тебе наше добро?
— Не мне — Новгороду. Не своею волей мы пришли. Мы — его люди. И за каждый волосок, что упадет с нашей головы, ты ответишь ему.
— Русь, Югра — равные братья. Югра не платит дань! — закричал князек.
Яков ничего не ответил. Только показал на Ждана.
— Его не троньте. Он не виноват перед вами ни в чем.
— Что он говорит? — спросил Ждана князек.
Ждан промолчал.
— Он говорит, что не Рыжий их привел, — сказал Вах. — Это правда, Рыжий?
Ждан не ответил.
В стан новгородцев снова прибыл посол. Один. Он сказал, что мужи новгородские пируют со старейшинами и приказали еще тридцати воинам идти в город за данью. Оружие брать не велено.
Новгородцы шли сквозь тесный молчаливый строй югров. Впереди шагал Омеля. Шагал широко, уперев руки в бока. Остальные едва за ним поспевали.
Вдруг югры расступились. Омеля почувствовал удар в плечо, удивленно покосился — из плеча торчала стрела. Он вырвал ее. Увидел, как рядом упал воин, словно подвернув ногу. Второй, третий…
Омеля, взревев зверем, выхватил кол и взмахнул им над головой. Югры
Омеля не сразу сообразил, что это Савка. Откуда он здесь?
Савка юркнул за дом, за спины югров.
— К войску! — крикнул кто-то из новгородцев.
— К войску! — заорал Омеля.
Размахивая колом, он кинулся к воротам и с маху высадил их плечом.
Вдогонку ушкуйникам взметнулись стрелы.
В стан новгородцев добежал Зашиба Волос. Он перекрестился и упал на снег. На брови у него запеклась кровь.
— Измена, — прошептал он и вдруг завопил тонко и отчаянно: Спасайтесь!
Омеля очнулся ночью. Ему привиделось, что он в жаркой бане и в полушубке в ней ней сидеть нестерпимо. Он стал сбрасывать полушубок и очнулся от боли.
Перемигивались низкие звезды. Омеля не мог понять, где он. Вспомнил Савку. И подумал: «Замерзаю».
На глаза наваливалась дремота и хотелось шевелиться. Свинцовая тяжесть была в затылке, ныли нога и бок. Он с трудом поднялся, побрел к городищу.
Ему казалось, что идет он очень долго. Где-то лаяли собаки, шумели люди. Омеля поднял голову. На взгорье маячила зубчатая стена частокола.
…Югры торжествовали победу.
К костру перед домом князька привели белого коня и подвесили ремнями на четырех столбах. Стали тыкать его ножами и пили хлеставшую фонтанами теплую кровь. Конь отчаянно бился и стонал почти по-человечьи. Подали и Савке глубокую чашу. Он с омерзением отстранил чашу и вдруг увидел, что она серебряная, с чеканной фигурой птицы. Он взял чашу и выпил кровь.
— Ты друг, — хлопал его по плечу князек. — Что желаешь, бери. Югра дружбу платит.
Савка показал на чашу.
Князек покачал головой.
— Шкурки бери. Светлый металл — нет. Светлый металл — Торума, смотрящего за людьми.
Он показал на небо.
Савка подумал: «У них вроде нашего: есть в церкви казна, да не твоя. Поцелуешь позолоту на иконе — и облизнешься».
Князек велел привести Якова и Ждана. Их и еще девять лучших мужей новгородских держали в плену в тесной каморе.
Князек не хотел больше крови. Он отпустит новгородцев. Они должны рассказать в своей земле, что югры сильны и не будут платить дань.
Руки Якова были перекручены узкими острыми ремнями. Вокруг щетинились югорские копья.
— Войско ушло. И ты иди, — сказал князек Якову. — И этот пусть уходит, — указал он на Ждана.
— Мне некуда идти, — ответил Рыжий. Он еле стоял, держась за плечо Якова. Яков взглянул исподлобья на князька и увидел рядом с ним Савку. Тот был в югорской одежде с монетами на груди. Яков рванулся, в грудь ему уперлись копья. Савка попятился.