Поход второй воздушной броненосной

Серебряников Илья Александрович

Очередной удар, Ульрих слетел с меня, куда-то вперёд. Рядом на полу стонал раненый. Освещение, погасшее при первом ударе, вновь загорелось. Корабельный госпиталь наполнился криками и приказами. Это санитары пытались организовать помощь пострадавшим.

– Цел?
– надо мной навис Ульрих.

– Да.

– Раненых надо вынести с корабля, кто может, помогайте не ходячим.

Около меня появился матрос с носилками и начал перекладывать туда моё тело.

– Чего всех наружу выгоняют?
– расслышал я чей-то вопрос.

– На скалы мы приземлились,

балластные цистерны пропороли. Теперь пожары тушить нечем, выгорит наш граф. Поторапливайтесь, на носу сейчас особенно сильно полыхает, как бы до погребов не добралось пламя, - ответил неизвестный.

Несколько минут блужданий по переходам, и вот мы уже у грузовых ворот. У опущенного трапа стоит кто-то из офицеров с несколькими матросами.

– Налево! Там скальный козырёк!
– командовал он.

– С винтовкой знаком?
– раздался вопрос.

– Да, - ответил один из моих носильщиков.

– Эй, замените его, держи, поступаешь в распоряжение старшины Доннела.

Носилки качнулись. И вот надо мной уже оранжевое небо, похоже, уже закат. Вокруг вздымались к небу крутые склоны гор. В небе раздавались редкие хлопки. Раз дала залп кормовая башня. Меня тащили вверх по каменистому склону.

Совсем рядом раздался взрыв. Рядом свистнули осколки, налетела взрывная волна, заставившая качнуться матросов.

– Быстрее! Тут можно укрыться!
– прокричал подбежавший.

Носилки пристроили, в ряд в глубине кармана. Взрывы стали греметь чаще, наш корабль, похоже, решили полностью развалить. Пару раз снаряды падали совсем близко, и до меня долетали комья земли. В грохоту крупнокалиберных орудий, добавились хлопки винтовочных выстрелов.

– Ульриихх, - просипел я. Как ни странно, но его лицо тут же возникло надо мной.

– Что происходит?

– Прижали нас, на склонах красномордые окопались. Тут и позиции для ракет они установили. По долине несколько наших приземлились. Мы и ещё кто-то отбиваемся, так к нам тут имперские конники вылетели. Их рассеяли, но они вокруг так и вертятся, - рассказывал мне Ульрих, дважды прерываясь из-за рванувших рядом фугасов.

– Броненосец ни как потушить не могут. Скоро и комендоры сюда переберутся, - тут он осекся и начал к прислушиваться.
– Ты давай держись, я гляну, что снаружи.

Слух так полностью и не восстановился, да и слабость все давала о себе знать, даже боль уже не так чувствовалась, будто издалека. Совсем рядом раздалось ржание лошадей и винтовочные выстрелы. Кто-то что громко кричал. Несколько пуль звонко срикошетили от стен.

– ГРАНАТА!
– заорали рядом. Я, как мог, повернул голову на звук. И вот он цилиндрик в паре метров. Знаете, я, наверное, даже рад, рад...

У лейтенанта Рэйленга с самого утра болела голова. Боли и раньше мучили его, медики утверждали, что это связано с так и неразвившимся магическим даром. Но сегодня привычный зуд в затылке, сменился на заряды боли, от которых хотелось выть. Лейтенант терпел. Но вместе с болью пришли и видения, видения гибели эскадры. Это пугало, нет, это сбивало с толку, причин для такого

не было. Ведь флот империи Итте сейчас обеспечивает блокаду Новотрана. Идущий по коридору офицер схватился за поручень и, привалившись к стене, сквозь зубы застонал.

Глава 6.

Александр, понимал, что надо обратиться в медпункт, но их врач мог и оставить его там, на неопределённое время. А это, как считал лейтенант, неприемлемо. Отлёживаться в лазарете, когда все остальные будут обеспечивать прорыв, он считал уроном чести своего рода. Боли подняли его с койки рано утром. Он уже обошел, посты своих подчинённых и послал вестовых за отдыхающей сменой сигнальщиков.

Лейтенант Александр Рэйленг являлся командиром дальномерного поста, а так же ему подчинялись все посты сигнальщиков на корабле. В кают-компании удалось впихнуть в себя завтрак.

– Александр, что это вы сегодня так рано? Выпьете с нами немного?
– задал вопрос капитан-лейтенант, адъютант командующего.

– Решил проверить посты. Мы уже близко к вратам, я думаю, что, как минимум, мы крейсера должны встретить. А выпить давайте, сегодня меня мучают головные боли, - ответил Александр.

– Мигрень? О, и вас не обошла эта беда, правда большинство страдало от неё в начале похода. Ничего к приходу в крепость все должно успокоиться.

– Александр, чего это вы решили поверить посты, сейчас же, насколько я помню, только первый, пятый и седьмой вахту несут, - задал вопрос главный артиллерист.

Спокойно, это ничего незначащее любопытство, не ищи второго дна в его словах. Это все проклята боль. Мысленно проговорил лейтенант.

– Командующий наверняка скоро проснётся, и в своей манере объявит учебную тревогу, а своих по постам я уже разослал.

– Похвальное рвение, - произнес главарт, и добавил.
– Пойду, пройдусь.

– Я так же вас покину господа, - попрощался Рэленг.

Около мостика его застал сигнал тревоги. И лейтенант отправился к дальномеру. С больной головой ,лезть на мачту, где располагалась площадка, не хотелось, но и остаться на мостике Александр не мог себе позволить.

На посту его уже встречали два матроса и старшина, после приветствия и доклада вернувшиеся к наблюдению за небом.

Головная боль накатывала все чаще. Лейтенант ухватился за поручень и замер, стремясь перетерпеть очередной приступ.

'Да не сопротивляйся ты так!'

– Что?
– встрепенулся Александр.

– Господин лейтенант?
– обратился к нему старшина.

– Продолжайте наблюдение, на мостик доложились?

– Так точно! Есть продолжать наблюдение.

'Спокойно, это мои воспоминания. Ты же видел их уже, я с утра к тебе стучусь' Рэйленг понял, что голос раздавался в его же голове.

'Кто ты?' - попытался он сформулировать посыл.

'Тот, кто знает, что если ничего не предпринять эскадра будет практически полностью уничтожена'