Поход
Шрифт:
Пока главное помещение штаба столичной инквизиции подвергалось тотальному осмотру и ночному обыску, несколько затруднительному при неверном свете мигающих факелов и свечей, а сами оставшиеся на ночное дежурство инквизиторы и слуги ставшие пленниками минардов — краткому начальному допросу, скорее что бы их напугать и побыстрее проведать ещё про какие тайники бывшие в замке — на остальных облавах, против штабов трибунала инквизиции, дела шли не столь блестяще.
Лекарь Феофилакт поссорился с начальником отряда минардов, так как каждый из них собирался самостоятельно командовать вылазкой и отряд подошёл к крупному
Инквизиторы, бывшие в бастиде — наотрез отказались впустить внутрь подошедших людей, даже с документами и пропусками изготовленными у Брейхеля, и требовали объяснений: что за толпа голосит и переругивается, за десятком повозок на соседних улицах.
Плюнув на конспирацию, Феофилакт приказал взрывать двери в бастиду данного штаба инквизиции и пара минёров, из его личных алхимиков, кинулись исполнять приказ.
Через десять секунд их свалили на землю стрелки арбалетчики, бывшие в дозоре на крыше бастиды, залпами стальных болтов из своего оружия.
Началась перестрелка между приданными стрелками из императорской гвардии и инквизиторскими арбалетчиками. Через несколько минут победу одержали многочисленные имперцы, однако в это же время командир минардов заорал: «Костёр! Эти твари разожгли костёр в помещениях и преогромный, смотрите как пылает — видно сразу в несколько смотровых бойниц и окон бастиды!»
Сперва все удивились подобной блажи инквизиторов и начали шушукаться что те совсем ополоумели, когда вдруг до Феофилакта дошло, что скорее всего, оставшиеся внутри каменной бастиды инквизиторы готовятся в спешке сжечь все свои архивы и лекарь, взревев словно рассерженный клеймением бык, потребовал немедленно подорвать двери и остановить «чернорясных скотов».
Пока вновь ставили бочонки с порохом, сыпали, при факелах, что было крайне опасно — дорожку для поджига заряда и отбегали подальше, ибо оказалось что фитили забыли в императорском дворце в спешке выдвижения на задачу. Пока раздался взрыв, оказавшийся несколько сильнее чем планировали установщики мины и бойцы минарды, смогли наконец, сквозь ночную темень и дым, вперемешку с падающей с неба трухой, проникнуть внутрь развороченной бастиды инквизиторов — большая часть документов находившихся там была сожжена на кострах чернорясными следователями религиозной полиции или же раскидана куда прочь по улицам, сильнейшим взрывом.
Феофилакт бегал возле дымящейся бастиды и заламывал руки. Командир минардов обзывал ежеминутно его дураком и горячился, что ему самому не доверили такую простейшую операцию, где бы дурак врачеватель ему не мешался под ногами.
Из соседних домов начали выглядывать люди, которых разбудил взрыв и друг друга спрашивать: что же произошло?
Всего через несколько минут, после подрыва бастиды неосторожными минёрами-алхимиками Феофилакта, уже все на улочке, где стояла бастида районного штаб инквизиции — были уверенны что начался приступ столицы внезапно подошедшими кельриками и пора готовиться к отражению данной угрозы: мужчины в кожаных курточках выскакивали из ночной темноты и поправляя кинжалы на поясах,
Женщины перебегали от дома к дому и сообщали всё более невероятные подробности или же, прямо на месте, выдумывали сами всё то, чего до этого отчаянно боялись.
В городе, словно бы после броска камня в воду — начинались пробуждаться и активничать всё большие «человеческие круги», задевая с каждой минутой новых и новых людей.
Секретарь Анулон смог со своими людьми проникнуть во вторую, по значимости, удалённую районную бастиду инквизиции в столице, но замешкался в помещениях первого этажа и инквизиторы в спешке ночного боя в помещениях смогли забаррикадироваться на втором.
Там они, в срочном порядке жгли документы из архивов, пока беснующийся Анулон требовал у своих людей подорвать всё здание и когда ему в этом отказали как минёры так и присутствующие минарды, грозился, запершимся наверху инквизиторам, всеми известными ему пытками.
Дверь в конце концов всё же выбили двуручными топорами и молотами, но большая часть архивов всё же была уничтожена.
Помня о незавидной судьбе своего коллеги Рикульфа, которого министр Дезидерий, за провал на «Турнире на Крови», буквально превратил в обыкновенного служку при себе — Анулон чуть не плакал, разгребая скукожившиеся пергаменты или пепел от сгоревших бумаг, что сейчас небольшой кучей лежал в комнатах второго этажа захваченного им убежища инквизиторов столицы.
К утру стала примерно ясна картина успехов и неудач, в облаве отрядов главного имперского министра Дезидерия против оставшихся в столице империи, служб трибунала инквизиции: захвачены все основные помещения данной организации. Получен, почти нетронутым, архив главного столичного штаба трибунала и несколько десятков, в меру интересных для допросов, пленников. Остальные архивы, из районных штабов трибунала, все оказались почти полностью сожжены и выживших пленников, в оставшихся бастидах — было всего пять, на них всех.
Если Тарасий своим ночным рейдом и так упрочил собственные, почти незыблемые ныне, позиции фаворита при главном имперском министре Дезидерии, то Феофилакт и Анулон услышали в свой адрес много нового, что сильно понизило их самооценку и надежду сместить в ближайшее время Тарасия, как явного любимчика «престолодержателя».
— Тарасий, друг мой! — попросил Дезидерий своего фаворита упирая на Вы, что делал крайне редко со своими подчинёнными. — Устройте мне завтрак с рыцарями, которых вы доставили во дворец. Милый и в меру укромный. Я хочу их расспросить в спокойной обстановке и без лишних ушей…
— Через четверть часа всё будет готово. — вежливо поклонился самый успешный, из доверенных секретарей министра и вышел из кабинета.
— А вы… — «престолодержатель» указал пухлым пальцем, в перстне с огромным камнем алого цвета, на Анулона и Феофилакта, — завалили вам порученное простейшее дело! Бездари! Но есть вариант хоть немного исправить ситуацию: ночью аресты были проведены и среди командиров инквизиции, но их на указанных ими квартирах было не более трети — остальные у любовниц или на гулянках в городе! Доставьте мне их — или прикончите тех, кто будет сопротивляться! Надеюсь, хоть с этим, вы справитесь?