Походный барабан
Шрифт:
Но я не прерывал его.
Карт почти не было, а те немногие из присутствующих, кто знал местность и понимал ситуацию, как и я, предпочли сохранить молчание и подождать, какой план предложит гансграф.
— Мы могли бы купить челны, — запротестовал Сарзо. — Глупо идти посуху. Мы все мечтали спуститься по реке и отдохнуть…
— Мы пытались купить лодки, — Лукка хотел по возможности избежать спора. — Но не смогли найти ни одной. Они больше заработают, перевозя грузы, а не людей.
— Мы могли
— К весне можно построить достаточно лодок, — заметил Иоганнес, — а то ещё можно подождать месяц, пока река замерзнет, и поехать по льду на санях.
Сарзо приготовился было к гневному ответу, но Лукка заговорил первым:
— Что бы мы ни делали, решение нужно принимать здесь и сейчас. Осень вот-вот кончится.
— Какое там расстояние? — спросил Гроссефельд.
— Миль, наверное, шестьсот. Безопаснее всего идти вдоль реки.
Сарзо продолжал гнуть свою линию:
— Можно найти лодки. Мы не искали вверх по реке.
— Ты свободен для своих поисков, — сказал гансграф, — но остальные должны выступить завтра.
— Завтра?! — взорвался Гроссефельд. — Невозможно! Это слишком быстро!
— Уже сегодня всего в пятидесяти милях к северу отсюда шел снег. Вот-вот заснежит и здесь… — гансграф помолчал. Однако я никого из вас не заставляю придерживаться нашего прежнего соглашения о единстве действий, если вы не пожелаете подтвердить его снова. Мы — наша компания — уходим завтра и берем всех, кто захочет идти вместе с нами.
— Я пойду, — спокойно сказал Фландрен.
Сарзо и Гроссефельд колебались, но я не смотрел на них и не слушал. Я наблюдал за Юрием Ольговичем. Лицо его оставалось невинным и безразличным, однако я, кажется, уловил в его глазах искру удовлетворения.
Гансграф встал:
— Значит, с рассветом.
Рядом со мной стояла Сюзанна, и Юрий с поклоном приблизился к ней.
— Госпожа, если бы вы предпочли реку, то я могу предложить вам свою лодку.
— С Кербушаром и с нашей компанией?
— Предложение сделано вам, госпожа. В конце концов, для женщины вашего положения челн более удобен.
— Я останусь вместе с компанией. Нам до сих пор было достаточно удобно вместе… Благодарю вас.
Она было отвернулась, но затем взглянула на него через плечо:
— Вы не бывали в Константинополе, князь Юрий? Не прогуливались вдоль его стен? Это было бы весьма полезно. Избавило бы вас от многих хлопот и разочарований…
Испуганный и рассерженный, он собирался ответить, но мы уже отошли.
— Значит, ты думаешь так же, как я?
— У него были мелкие успехи, и он по ошибке принял их за великие победы. Он провел несколько интриг в Новгороде и в Киеве и всерьез считает, что уже готов к Константинополю. Поверь мне, Матюрен, нигде нет таких мастеров интриги,
— А если дойдет до войны?
— Его разобьют прежде, чем он появится в виду городских стен… Пока он будет рассчитывать, как съест их на обед, его уже слопают за завтраком.
Мы стояли рядом и смотрели, как заходит солнце, хотя час был ещё не поздний. Ветер дышал стужей. Да, я был готов уходить, более чем готов.
С буков вокруг лагеря падали листья; на облака ложился отсвет далекого заката, окрашивая их багрянцем.
Мне очень не нравился князь Юрий…
Глава 38
Гансграф Руперт фон Гильдерштерн ехал впереди на своем могучем боевом коне. Как всегда, он сидел, выпрямившись в седле, держа поводья левой рукой на уровне груди. Поистине монументальную фигуру являл собой гансграф.
Недалеко от нас был берег Днепра, справа расстилались поля тех немногих жителей, которые отваживались заниматься земледелием в окрестностях Киева.
За гансграфом следовали компании его самого и его брата Петера; чуть поотстав, двигался караван Фландрена. Прочие шли следом на своих обычных местах, а замыкали колонну Сарзо и Гроссефельд.
Из моих друзей при мне остался лишь один — вор, нищий и философ Хатиб.
Перед отъездом из Киева я собрал жонглеров и акробатов — пеструю группу в шутовских нарядах; большинство из них были моими знакомыми ещё по Кордове.
— Я ничего не требую от вас. Но я боюсь, что князь Юрий попытается захватить графиню, а я не могу все время оставаться рядом. Если бы вы помогли присмотреть за ней, это было бы мне величайшей поддержкой и помощью.
— Не волнуйся, — ответил Лолингтон. — Где бы ни находилась графиня, мы будем неподалеку.
Мы встали лагерем на опушке леса из старых буков и кленов, сомкнувшись плотным кольцом; скот отогнали на близлежащий луг и оставили под надежной охраной.
На закате гансграф позвал меня в свой шатер. Там уже сидели Петер, Фландрен, Сарзо, Гроссефельд и другие.
Гильдерштерн озабоченно хмурился.
— Кербушар, ты у нас знаток географии. Как далеко отсюда до моря, если двигаться прямо на юг?
— Примерно наполовину ближе, чем если идти вдоль реки, которая делает поворот и уходит далеко к востоку.
— Значит, так тому и быть. Мы направляемся прямо к югу.
Возражений не последовало. Даже Сарзо был явно доволен. Если мы сможем добраться до Константинополя раньше челнов, наша торговля пойдет намного лучше.
Гансграф поднялся.
— Приготовиться к движению через час.
Мы уже направлялись к выходу из шатра, но, услышав эти слова, все остановились.
— Что? — переспросил с недоверием Фландрен. — Сейчас, ночью?