Похорони мечту
Шрифт:
Молодая, красивая, стройная…
И это все, что их объединяет. В остальном — полная противоположность. Танюша — поменьше ростом. Волосы у нее светлые, с завитками, едва достигают плеч. У этой — прямые, длинные… У Тани щечки пухлые, нос маленький, слегка вздернут кверху, здесь — худощавое вытянутое лицо, прямой тонкий нос…
Как можно спутать?
Что это: галлюцинация, временное
Затем Игорь понял, что его спасительница гораздо старше, чем он предполагал сначала.
Нет, внешне она выглядела очень молодо, но было что-то…
Что именно, не знал, пока не увидел ее глаза. Темные, глубокие… В них скрывалось нечто таинственное, некая непостижимая мудрость…
Судя по глазам, она вполне могла быть его ровесницей, а, может, и постарше…
— Где я? — повторил виновато, дабы скрыть смущение от допущенной ошибки.
Хозяйка хитро улыбнулась, вроде бы подмигнула. И сердце затрепетало в груди.
Какая она красивая!..
— Там, где мечтал оказаться. Не правда ли?
Шутка?
В ее глазах плясали чертики, которые уже по-настоящему сводили с ума.
— Наверное… — пролепетал невнятно, неумело пытаясь припрятать нахлынувшее чувство. — А ты ведь — колдунья…
— Кому лучше знать?
— Мне?
Может, его с кем-то перепутали, и он по ошибке занял чужое место?
От такого предположения сделалось не по себе. Но хозяйка снова улыбнулась, и улыбка могла предназначаться только ему.
— А имя у тебя, красавица, есть?
— Зови меня как хочешь. Ты имеешь на это право…
От ребусов начала распухать голова. В глазах помутилось, и он снова почти поверил, что рядом — Татьяна.
Лишь на мгновение.
Образ мелькнул и исчез, безжалостно подавленный более свежим и сильным чувством.
— Раньше тебя как называли? — схитрил.
— Никак.
— Так не бывает, — возразил Игорь.
— Бывает… — ответила незнакомка. — Раньше меня не существовало…
В своем ли она уме?
Наверное, свихнулась в глуши от недостатка общения…
— Совсем? — переспросил. — А возникла из ничего?.. Просто так?..
— Нет, — возразила хозяйка и при этом вовсе не казалась сумасшедшей. — Только я была иной. Ты обо мне еще не мечтал, и я принадлежала другому…
— Где же он сейчас?
Женщина не ответила. Небрежно сдвинула плечами, мол, знать не знаю, и нет мне до того никакого дела…
— Ты слишком много спрашиваешь, — сказала погодя. — Тебе нельзя волноваться. Ты еще очень слабый. Скоро сам все узнаешь. А сейчас нужно попариться, покушать…
Рот мгновенно наполнился слюной, а желудок свело голодным спазмом.
— Пойдем,
После выпитого зелья Игорь ощущал себя достаточно сильным, чтобы обойтись без помощи. Он готов был бодро вскочить с постели, но, вспомнив о наготе, замешкался. Плотно укутался в покрывало и лишь после этого осторожно ступил на мягкий, устеленный высохшими травами, пол.
— Глупенький… — пожурила хозяйка. Ее руки прикоснулись к покрывалу, и оно мотыльком соскользнуло с плеч.
Игорь не сопротивлялся.
Потому что хозяйка также, неведомо когда, успела освободиться от одежды.
Ее тело было столь совершенным, что от восторга он потерял дар речи.
— Ты — чудо! — выдохнул, когда спазм прошел.
Им овладело такое сильное желание, какого он никогда не испытывал.
— Успеешь, дорогой… — прочитала мысли хозяйка. — Не нужно торопиться. У нас еще все впереди…
— Ты прямо, как русалка, вся светишься изнутри…
— У меня нет хвоста, — улыбнулась.
— И это — здорово! Иначе я не знал бы, что с тобой делать…
— Русалки живут в воде, а здесь только степь…
— Какая разница!
— Действительно, — согласилась женщина.
Он мысленно прокрутил сокращенные варианты только что придуманного имени и развеселился.
Руся… Здорово, но не соответствует. Может, Алка? Нет, слишком пошло… Пусть уж лучше — Руся. Присутствует нечто древнее, языческое. Для ведьмы — в самый раз. А что волосы темные — не беда. Так даже прикольней…
— Нарекли ее Русей… — молвил вслух и таки сумел поймать ее в объятия.
Поцелуй получился длинный и сладкий.
До умопомрачения.
Но и только…
Руся нежно отстранила его и указала в сторону маленькой дверцы, сквозь щели которой обильно просачивался молочно-белый пар.
Все казалось уж больно чудесным, чтобы быть правдой. И это временами пугало. Словно туча закрывала солнце, а набежавшая тень охлаждала голову. Куда-то девалась эйфория, и зловредный червь сомнения принимался за работу всерьез.
Так не бывает… — грыз изнутри.
Вспомни о сыре в мышеловке…
Это — ловушка!
Разум пытался отрицать.
Какая ловушка? Не столь значительная он персона… Не заслужил. Слишком мелок. Не тот пошиб…
И тогда червь выдвигал новый аргумент, страшный и неопровержимый.
В таком случае ты — умер! Не выдержал мороза… Окочурился…
И разум ничего возразить не мог. А Игорь, как третейский судья, мысленно ухмылялся. Мол, если это смерть, она — прекрасна. И он согласен умирать таким образом всю жизнь… Тавтология, но ничего более умного в голову не приходило.