Похорони Меня Ложью
Шрифт:
Мои брови опускаются.
— Значит, вы хотите, чтобы я солгала?
— Приукрасили? Да. Соврали? Нет. Но хорошая новость заключается в том, что, что бы вы ни написали, люди все равно будут искать парней. Это также не будет хорошим вниманием. Мы откопали истории, которые были похоронены, и планируем использовать их в своих интересах. Хранение наркотиков, насилие в семье, семейные проблемы и похороненные судебные иски. The Kings империя будет разрушена. Их клуб? Он пойдёт на дно еще до того, как успеет по-настоящему взлететь. Курортные сети База Кинга упадут
Упоминание имени База, а также ущерб и разрушения, которые это ему причинит, заставляют мою грудь сжаться. Легкие сокращаются, ограничивая воздух. Как я могу это сделать? Все, ради чего он работал всю свою жизнь, будет разрушено.
Мой желудок скручивает, и я наклоняюсь вперед, сжимая руки на столе.
— Что, если есть вероятность, что некоторые из них невиновны? Есть ли какой-нибудь способ защитить некоторых из них от разрушения до такой степени?
Они обмениваются взглядами, веселье освещает их черты, поскольку они, очевидно, думают, что я наивна, задавая такой вопрос.
— Послушайте, мисс Райт, — вмешивается другой адвокат, Барон Макхью, наконец добавляя свои два цента. — Сделав это? Это может их погубить. Все они виновны по ассоциации. Он владеет бизнесом вместе с остальными. Конечно, его протащат по грязи.
— Ну, Баз даже не был в городке в ту ночь, когда это случилось. Он упоминается в статье, но я никогда не упоминала его как одного из них в частности.
— Именно это нам и нужно, чтобы вы приукрасили. Мы должны сделать его своего рода главарем. Если мы возьмем его, остальные падут.
Я задыхаюсь, желудок сжимается от нерешительности. Это не то, чего я хотела для База. Он так много работал. Для гостиничных сетей. Какой ценой я добилась своей победы? Погубив его репутацию и жизнь?
Маркус заставляет меня сомневаться во всем. Даже если бы у меня была правда, смогу ли я выдумать какую-нибудь ложь о той ночи, чтобы выставить его в дурном свете, чтобы у него были неприятности с законом?
Я качаю головой, мой взгляд мечется между ними.
— Не знаю, смогу ли я это сделать. Я не могу лгать. Вся идея состояла в том, чтобы написать то, что я знаю, написать о произошедшем. Я не могу этого сделать. Что, если позже мы узнаем, что некоторые из них говорят правду и что они не убивали ее? Мне нужно будет сделать заявление, сказать правду, очистить их имена или, по крайней мере, имена тех, кто невиновен.
— Определенно нет. Показ любого средства массовой информации, что у вас были отношения с любым из них, будет выглядеть плохо для вас. И честно говоря, если вы так не уверены в том, кто виновен, а кто нет, вы можете перегруппироваться и подумать о последствиях.
— Но это общеизвестно. Баз Кинг и я вместе. Как это будет выглядеть плохо?
— Презренный любовник. Работа, вот как они вас изобразят. Не теряйте из виду все, что мы делаем, потому что вы не хотите
Я стискиваю зубы.
— Я больше не знаю, что и думать. Некоторые вещи не складываются, когда дело касается его. Что, если он невиновен.
— Как вы можете быть так уверены? Вам не кажется странным, что он полетел в семейный
отпуск в ночь смерти вашей сестры? Это его лучшие друзья. Вы хотите сказать, что они девять лет ничего ему не говорили? Чушь. В его рассказе чего-то не хватает, и он не так невинен, как хочет, чтобы вы думали. Вам лучше забыть его. Смешайте его с остальными, пока он не попытался погубить и вас тоже.
Я делаю паузу, пытаясь пробиться сквозь шквал эмоций, бурлящих во мне, когда дело касается База. Придя к подобию соглашения с самой собой, я киваю, молча соглашаясь с ним.
— Я все равно не хочу лгать. Я хочу рассказать свою историю, но хочу, чтобы это была правда, моя правда, а не что-то сфабрикованное для СМИ.
Они вздыхают в унисон.
— Уверен, он ожидает, что вы останетесь верны своему слову. Но как ваш адвокат, я не советую этого делать. Все будет очень запутанно. Вы готовы к этому? Вы уверены, что это то, что вы хотите сделать, потому что, как только я даю вперед, никаких тормозов. Мы либо на полной скорости, либо нет.
Я сглатываю, стараясь не обращать внимания на комок размером с мяч для гольфа, застрявший в горле, ненавидя себя за то, что собираюсь сделать это с Базом. Это его погубит. Его семью. После этого он меня возненавидит. Но я не могу думать об этом, потому что все, что я когда-либо делала, все, ради чего я когда-либо работала, может действительно сбыться, если я сделаю это. Наконец-то это происходит. Справедливость для моей сестры. Ответы. Мы наконец-то обретём душевный покой, и, может, тогда моя сестра сможет покоиться с миром.
Я мысленно возвращаюсь к ее словам в ночь аварии, и задаюсь вопросом, не ждет ли меня тоже мир? Не знаю, будет ли это возможно после того, как это попадет в вентилятор, но можно надеяться.
Остальная часть встречи заканчивается быстро, оба адвоката явно раздражены моим решением, но это меньшее из двух зол, и единственное исключение, которое я была готова сделать. Я ценю журналистику и правду, стоящую за словами, и отказываюсь становиться лицемеркой только для того, чтобы кто-то прочитал мои слова или услышал мою статью.
Засунув руки в карманы пальто, я иду по улице, наблюдая за людьми, позволяя своему разуму работать над событиями встречи и тем, что это, возможно, будет означать для будущего. Я вздрагиваю от вибрации напротив ноги. В кармане у меня звонит телефон, и, взглянув на экран, я сразу понимаю, кто это. Нажимая кнопку ответа, я подношу динамик к уху и вздрагиваю, когда слышу голос.
— Ты издеваешься надо мной, Маккензи? Все, о чем я просил, это держаться подальше от неприятностей. Это все, о чем я просил. Тебе чертовски повезло, что тебя поместили в психушку раньше, чем я успел до тебя добраться.