Похорони Меня Ложью
Шрифт:
— Джек, — стону я.
За все это время я совершенно забыла о своем друге Джеке и о той роли, которую он сыграл в моих попытках сбить парней. Без его хакерского я ни за что не смогла бы так долго дурачить База или кого-то еще. Я бы тоже, наверное, гнила в тюремной камере, если бы не его помощь во время взлома дома Зака в Хидден-Хиллз.
— Мне очень жаль. Все вышло из-под контроля, и я... Боже, прости, что втянула тебя в это.
— Я не сержусь. — он вздыхает, явно чувствуя себя виноватым за то, что огрызнулся на меня. — Я испугался. Думал,
В уголках моих губ появляется улыбка.
— Они этого больше не делают. Но, как бы то ни было, я сожалею, что расстроила тебя. Как ты вообще узнал, что я там?
Он усмехается.
— Это моя работа, помнишь?
— Верно, — я резко смеюсь. — Полагаю, именно так ты и достал этот номер?
— Довольно хорошо, не так ли?
Я ухмыляюсь. Это моя первая настоящая улыбка за целую вечность.
— Ты лучший, я когда-нибудь говорила тебе это?
— Ты выглядишь дерьмово, Маккензи, но видеть твою улыбку чертовски приятно. И честно? Не совсем достаточно, я определенно не возражал бы, чтобы ты хвалила меня немного чаще.
Моя улыбка застывает на лице, когда до меня доходят его слова, и я оглядываюсь.
— Дай угадаю, ты меня видишь?
— Я у часов.
Я оглядываюсь, щурю глаза, пытаясь разглядеть его.
Я слышу его раздраженный вздох.
— Около твоих, Маккензи. Иисус.
Наконец я замечаю его в бейсболке, низко надвинутой на лицо, и качаю головой. Я показываю ему средний палец за то, что он придурок.
— Давай, нам надо поговорить.
Я пересекаю улицу, следуя за Джеком в здание, в котором, как я теперь понимаю, должно быть он остановился. Его студия заполнена коробками, компьютерами и проводами. Я съеживаюсь.
— Господи, Джек, — бормочу я, чуть не спотыкаясь о оборванный провод.
Он закатывает глаза.
— Ох, заткнись. Я думаю, что твои проблемы перевешивают состояние моей нынешней жизненной ситуации. А теперь посади свою задницу сюда и скажи мне, что, черт возьми, происходит. И начни с самого начала.
Я поджимаю губы.
— Возможно, мы пробудем здесь какое-то время.
Он пристально смотрит на меня, молча приказывая начать рассказ. Как только я рассказываю ему обо всем, что произошло, и о том, что, вероятно, произойдет после того, как статья выйдет в свет, он смотрит в потолок, вероятно, в поисках силы, качая головой.
— Ты тычешь пальцем в медведя, Маккензи. Это не сработает так, как ты хочешь. Ты ведь это знаешь, верно? Если ты не будешь осторожна, он убьет тебя следующей.
Я сжимаю губы, не убежденная.
— Хотела бы я посмотреть на его попытку.
— Ну и что теперь?
— Я буду наблюдать, как они все падают.
— А Баз? Что с ним?
— Я хочу услышать от него правду. Настоящую правду. Не какую-нибудь ерундовую историю, которую он раскрутил или раскрутил Винсент. Мне нужно знать, причинил ли он ей боль.
— Как, черт возьми, ты собираешься вытянуть
— Ну... — я замолкаю, ловя его взгляд, желая, чтобы он выслушал меня.
Он не слушает. Его рот раскрывается, шок освещает его черты.
— Ты шутишь. Скажи мне, что ты, блядь, шутишь? Ты хочешь вернуться, найти способ вернуться в его жизнь? Что, черт возьми, с тобой не так?
— Мне просто нужно, чтобы ты помог мне попасть к нему.
— Почему бы тебе не попытаться связаться с ним и не поговорить по-настоящему, а не лгать? Ты когда-нибудь думала об этом?
Я свирепо смотрю на него.
— Перестань это делать. Перестань заставлять меня чувствовать себя виноватой за тот выбор, который я сделала. Он не захочет меня слушать. Наш последний разговор прошел совсем не хорошо. Это единственный выход.
— А если он причинит тебе боль? Что мне тогда делать?
Мой рот открывается, и я замираю, думая о том, что он может причинить мне боль. Думаю об этом, страх не приходит, потому что я не вижу, как он это делает.
Я не могу видеть, как Баз причиняет мне боль. Или, может, я снова глупа и наивна, желая увидеть в нем лучшее.
— Он не сделает мне больно, — наконец говорю я.
— Ты уверена? — спрашивает он, сдвинув брови, и на его лице написано беспокойство.
Я впервые вижу его по-настоящему испуганным. Мне остается только надеяться, что я права.
— Нет. — я выдыхаю и пожимаю плечами. — Но я уже приняла решение. Мне нужно это завершение.
— Почему ты не можешь просто забыть об этом, Маккензи? Ты действительно думаешь, что он из тех мужчин, которые так легко поверят тебе после того, что случилось в прошлый раз? Уверяю тебя, нет.
— Нет, на этот раз у меня другой план. Ставки выше. Мне просто нужно, чтобы он думал, что я доверяю ему и все еще забочусь о нем.
— Ты все ещё заботишься о нем.
— Кто, черт возьми, это сказал?
— Никому не нужно это говорить. Это очевидно любому, у кого есть мозги.
— Ты можешь мне помочь или нет, Джек? Это мой последний шанс.
— Почему бы тебе не набраться терпения и не подождать, пока власти за них не возьмутся? Пусть они разберутся с доказательствами в твоей журналистской статье. Разве не поэтому ты написала ее в первую очередь?
Я скрещиваю руки на груди.
— Скажи мне, как с ним связаться, или я уйду отсюда.
— Прекрасно. На этот раз твоя повестка дня должна быть реальной. Ты должна быть самой собой. Только не Скарлетт. Не какой-нибудь шлюхой с крашеными волосами. Только ты. Покажи ему, кто ты на самом деле. Разденься для него догола, открой свои слои, чтобы он увидел, что на этот раз ты действительно серьёзна.
— Он не облегчит мне задачу.
— Не сомневаюсь. Просто будь осторожна. Этот мужчина и все его друзья все еще опасны. Не хочу, чтобы ты совершала еще какие-то глупости, поняла?