Похороны империи

Абдуллаев Чингиз Акифович

Михаил Сергеевич вышел к журналистам в половине седьмого. Он даже пытался улыбаться, сохраняя бодрый вид. Грачев дал ему уже заранее обговоренный и согласованный текст речи. Горбачев прошел к своему столу, операторы включили камеры. Сегодня он в последний раз обратится к сотням миллионов людей как президент. Сегодня его в последний раз увидят миллиарды людей по всему миру в качестве реального политика, каким он уже не будет через несколько часов. Привычно справа от него поставили чашку теплого чая, и он выпил его, перед тем как начать говорить.

Включились камеры. Горбачев сразу заявил, что уходит по

принципиальным соображениям, и еще раз сделал реверанс в сторону республик, заявив, что всегда был приверженцем самостоятельности и независимости народов, суверенности республик, но в рамках целого государства. События, отметил он, развернулись по другому сценарию, и в нем не осталось места Союзу. Однако Горбачев хотел остаться в памяти миллионов как истинный реформатор. Именно поэтому он еще раз повторил, что перестройка, начатая в 1985 году, была вызвана самой жизнью. «Общество задыхалось в тисках командно-бюрократической системы, обреченной обслуживать идеологию и нести страшное бремя гонки вооружений на пределе возможного». Он напоминал и о своих международных успехах, которые были признаны во всем мире.

Затем перешел к своим основным достижениям внутри страны. «Общество получило свободу, раскрепостилось политически и духовно. И это самое главное завоевание, которое мы еще не до конца осознали и поэтому не научились пользоваться свободой». В этих словах был и упрек своим оппонентам, так бесцеремонно отстранившим его от власти, воспользовавшись теми свободами, которые он сам им и предоставил. Он сказал, что знает об острой критике своей деятельности. Но такие перемены не могли пройти в столь большой стране безболезненно.

В конце своего выступления он добавил: «Я покидаю свой пост с тревогой. Но и с надеждой, верой в вас и вашу мудрость и силу духа». Горбачев закончил свое выступление, привычно взглянул на чашку с чаем и не поверил своим глазам. Она стояла пустой. Он снова посмотрел на нее, и телекамера зафиксировала смятение в его глазах. Впервые за много лет, еще с тех пор, как он стал секретарем ЦК, даже с тех пор, как был первым секретарем в Ставрополе, его чашка стояла пустой. Никто не подумал снова наполнить ее чаем. Он поднял растерянные глаза. Эффект от его речи получился смазанным. Только сейчас, вот в эту минуту, Горбачев понял, что уходит навсегда. И, несмотря на все обговоренные привилегии и преференции, он уже никогда не будет прежним властелином полумира. Он даже оглянулся по сторонам. Но сотрудники аппарата меньше всего думали сейчас о его чае, каждого заботила собственная судьба. Даже шеф его протокола Владимир Николаевич Шевченко собирал свои вещи, намереваясь покинуть государственную службу. Он еще не знал, что Ельцин попросит его остаться руководителем службы протокола уже российского президента.

Горбачев в последний раз посмотрел на пустую чашку, невесело усмехнулся и начал подниматься. Камеры продолжали снимать. К нему подошел Грачев, потом остальные. Что-то спрашивала журналистка, уточняя свой вопрос, и он автоматически отвечал. По договоренности с Ельциным было решено, что он уедет из Кремля, когда там появится Борис Николаевич. Ельцин не хотел присутствовать при этой агонии. Еще вчера вечером Горбачев передал ему наиболее секретные материалы из личного архива Генеральных секретарей, которые хранились в его сейфе.

Михаил

Сергеевич попрощался со всеми, немного растерянно пожимая протянутые ему руки. Оделся. Вышел к своей машине. Знакомые сотрудники охраны, его служебный автомобиль. Он не стал оборачиваться, чтобы еще раз взглянуть на здание, в котором он проработал столько лет. Заставил себя пройти и усесться в салон автомобиля, который мягко тронулся. Эпоха была завершена.

Через час в его апартаментах появились «победители». Рассказывают, что на радостях Ельцин и Хасбулатов даже выпили бутылку коньяка. С Ельциным все было понятно. Отныне он становился хозяином Кремля, руководителем самого большого государства в мире, пусть даже и урезанного на одну четверть. Ядерный чемоданчик теперь принадлежал Президенту России, а над Кремлем был поднят трехцветный флаг нового государства вместо прежнего красного стяга.

Но присутствие Хасбулатова было по-своему символичным. В истории иногда случаются подобные невероятные эпизоды. Этот чеченский мальчик, который в возрасте двух лет вместе со всей семьей и своим народом был выселен в степи Казахстана по приказу всемогущего «вождя народов», теперь оказался в том самом здании, откуда исходили эти зловещие приказы и праздновался распад страны, которая так немилосердно обошлась полвека назад с его соотечественниками. Наверное, и в этом был какой-то особый урок истории.

Ремарка

Во всем мире Советский Союз считают политическим и экономическим банкротом из-за политики, проводимой Михаилом Сергеевичем Горбачевым.

Борис Ельцин, Президент России

Ремарка

Это великий человек. Он вернул свободу странам Восточной Европы. Он впервые подарил ее народам Советского Союза. Настоящую личную и политическую свободу. Это огромное свершение. И он добился этого, не сделав ни одного выстрела.

Баронесса Маргарет Тэтчер, Премьер-министр Великобритании

Ремарка

Ушедший со своего поста Михаил Горбачев виновен в том, что фактически развалил свою страну и партию. Его «новое мышление», гласность и политический плюрализм привели страну к распаду, политическому хаосу, этнической междоусобице и экономическому кризису.

Агентство Синьхуа

Ремарка

В течение почти семи лет, что он стоял во главе государства, Горбачев осуществил революционные изменения у себя дома и обновил внешнюю политику СССР. Он вывел страну из семидесяти лет паралича и угнетения. Немецкий народ никогда не забудет вклада Михаила Горбачева в объединение Германии.

Гельмут Коль, Канцлер Германии

Ремарка

Мы возлагали такие надежды на Михаила Горбачева. Но очень недолго. Он предал бывших союзников и друзей, самых близких друзей, которые работали на его страну, во имя интересов его государства… Мы потерпели крах не потому, что внедряли слишком много социализма, а потому, что слишком мало. Это мое твердое убеждение. Также я убежден, что преступления, имевшие место при Сталине, – это не преступления коммунизма, а преступления против коммунизма.