Похороны вне очереди
Шрифт:
– Это мы мигом сейчас, - Алексей взвел мотор.
– Это же подло, Андрей, - протянул Гольдберг.
– Твой дружок Папаянц тоже не хотел делиться, теперь висит. Жадность фраера сгубила, знаешь такую фразу, - напирал Андрей.
– и это еще не все. В Питере ты сдал Вовчика ментам.
– Я... Я его не сдавал!
– Вовчик маляву успел передать.
– Да это не я!
– И это еще не все, - задушевно продолжал Андрей.
– ты ведь решил под другую крышу уйти.
– А вот это не докажешь! Не докажешь! У меня есть свидетели.
–
– обернулся Алексей, взяв Гольдберга за край куртки.
– Я думаю, Алеша, можно не тянуть канитель. Тебя, Боря, банально за катран пришьют. Поехали.
– Ну ты сука...
– Гольдберг откинулся на спинку сиденья, вцепился обеими руками себе в волосы, затем энергично помял широкое вспотевшее лицо.
– Тут такое дело...
– Боря, давай-ка не психуй, а рассказывай.
– задушевно предложил Андрей.
– Только наедине.
– Алеша, покури.
– щелчком пальцев отослал напарника на свежий воздух Шальнев.
Гольдберг смотрел на шумевшее волнами море и кусал губы.
– Ну, говори.
– вернул его в реальность Андрей.
– Я помогал Вовчику в питерских делах. Но! Я его не сдавал. Он мне как брат, - пристально взглянул на Андрея Борис.
– в свой последний приезд Папаянц свел меня с залетным, по кличке Секретарь. Кто он, не знаю. Говорят, у него большие связи в ментовском мире. Вот он и обещал мне спокойную жизнь, если я со всех барышей буду платить его команде. Но я никого не сдавал!
– Кого знает Секретарь в ментовской системе? Какие-нибудь фамилии, клички упоминал?
– Думаю, это очень большой человек. Я его не видел, но наши его называли Зубром.
– Зубр? Последний вопрос. Сможешь описать Секретаря?
– Я его видел только один раз, и то мельком. Шатен, лет тридцати... Ничего необычного.
– Послушай, Борис, ты бы не хотел разделить судьбу Папаянца? Дружить будем?
Гольдберг кисло улыбнулся.
– Значит так. Пару недель не показывайся в городе и лучше - уезжай подальше. И не в Москву! Ты ведь в Москву намылился?
Борис подтвердил обреченным кивком. Андрей хмыкнул. Абрек сообщил, что Гольдберг любит катать в столице. Имеет там жилье, кое-какие связи. Но если размах команды Зубра таков, то... лучше в деревню, в глушь, в Саратов...
– Так что я не советую тебе в Москву! Езжай в другом направлении. Поиграешь на Дальнем Востоке. Ты меня понял?! Ты хорошо меня понял?!
– Хорошо! Хорошо!
– Борис, похоже, был счастлив, что легко отделался.
– Нет, ты меня плохо понял. Я же говорю: сегодня, сейчас! А когда вернешься, позвони мне. Договорились?
Борис улизнул криво и жалко улыбаясь, бочком-бочком, даже толком не закрыв дверь в машину. С выигрышем, Бориска!
– Да-а, хреновые дела с Зубром.
– пробормотал Андрей, рассказав вернувшемуся Алексею переданную Гольдбергом информацию.
У особнячка Туаева Андрей был без двух минут двенадцать. Точность - вежливость королей. Он приготовил
Улыбка Андрею не пригодилась. В приемной сидели те же Киреев и Христенко. Они не стали задавать никаких вопросов, Киреев лениво махнул Андрею рукой. Так же молча Шальнев помахал им в ответ и пошел в кабинет к шефу.
Внутри... Волна от Туаева шла нехорошая. Он поубавил привычного добродушия, шрам чуть подергивался, казалось шеф подмигивает. Знаем мы эти подмигивания, подумал Андрей.
– Садись, Андрюша, гостем будешь!
– равнодушно проговорил Искандер.
Он вытащил из ящика стола принесенное Андреем позавчера досье. Без церемоний Туаев стал стучать папкой по столу и шуметь:
– Что ты мне принес? Что притащил, дорогой? На хрена мне весь этот личный состав следователей и оперов сдался? Это они охотятся за моими людьми? Что ты молчишь, Андрюша?! Отвечай, дорогой!
Андрей досадливо повел плечами:
– Да не местный он... но ищем...
Он видел, что сейчас перед ним сидит нервный, издерганный и уставший человек.
Искандер раскрыл папку и потряс в воздухе исписанными листами с ксерокопиями фото:
– Андрюша, дорогой, я тебя сюда позвал, чтобы побеседовать о результатах. Ну, покажи пальцем, кто из них хочет у меня бизнес отнять? Нет, ты не молчи, дорогой, с твоим профессиональным опытом, ну, скажи мне, кто тут преступник?
Шальнев ежесекундно смотрел в глаза Искандеру, и отвести взгляд было равнозначно признанию: проиграл, виноват, терзайте.
– А Кассир не знает Зубра в лицо?
– наконец проговорил Андрей.
– А-а, дорогой, - Туаев махнул рукой и опустил веки. Шрам перестал дергаться. Значит, он успокаивался.
– для Кассира Зубр это голос по телефону. Понимаешь, Андрюша, Кассир это винтик в механизме. Ему звонят, диктуют номер счета, туда поступают деньги. Или адрес, куда должен поступить товар. Все. Тем более они на Кассира вышли только пару недель назад. Жадные люди пошли, Андрюша... везде хотят урвать.
Когда Шальнев вышел от Искандера, в приемной уже маялся Кассир, поминутно вытирая лоб платком. Не успел Андрей закрыть дверь в кабинет шефа, как туда уже рванулся Кассир. Уходя, Андрей услышал крики, доносившиеся из кабинета Искандера - Артура шеф принимал на порядок жестче.
Артур приехал улаживать финансовые дела. А дальше, в ближайшие дни он рассчитывал попросту исчезнуть из страны вместе с семьей. Разумеется, предварительно уехав из Сочи и превратив хотя бы средств в наличность, которые, в свою очередь, Валеев тут же собирался перевести за рубеж в надежный банк. У него существовали свои отработанные каналы, о которых кроме Артура, не знала ни одна живая душа. И для обналичивания средств, и для перевода денег. В общем, по всем его расчетам, стоило сматываться.