Похороны вне очереди

Салов Юрий Борисович

Вода была горячая, с пенкой, с ароматом хвои, мяты, меда - сложный и вкусный букет. Девушка стала тщательно смывать искусно нарисованные специалистами 'синяки'; улегшись в ванну, она полузакрыла глаза и стала одной рукой тереть себя между ног, иногда проводя пальцем по половым губам, другой растирала по животу, грудям и плечам мыльную пену. Колоссальное напряжение последних дней постепенно уходило. Она гладила и терла свою вульву, затем раздвинула внешние губы и стала водить внутри средним пальцем правой руки вверх и вниз.

Хорошо... Вениамина бы сюда... хотя был бы здесь Вениамин, неизвестно получилось бы. Которые сутки практически без сна? Вторые? Спать.

Гиря прошлепала из ванной в спальню и буквально рухнув на кровать, моментально заснула.

Глава 3

Мужчина лет сорока пяти в добротном синем костюме, с намечающейся лысиной на голове, без пяти двенадцать вошел в здание Совета Федерации Федерального Собрания РФ. Он постоянно вытирал лицо носовым платком, но пот с него лил градом не от стоявшей третий день в столице тропической жары, а от волнения.

Предъявленный им на входе пропуск не вызвал никаких возражений у сотрудников ФСО и человек в синем костюме поднялся на лифте на четвертый этаж. Там его уже ждали - молодой парень лет двадцати пяти, по всем признакам референт, подтянутый, ухоженный, деловитый, подошел к нему;

– Господин Валеев? Вас ждут.

Он провел мужчину в приемную мимо нескольких ожидавших своей очереди посетителей, скучавших, читавших газеты, рывшихся в своих мобильных или айфонах или просто безучастно смотревших по сторонам. Среди них выделялся своей черной формой офицер-подводник.

– Господа, назначено, - тоном, не допускавшим никаких возражений, парень взял под локоть Валеева словно даму.
– прошу вас.

Он открыл тяжелую дверь кабинета и Валеев увидел худощавого седого человека, разговарившего по телефону.

– Конечно, конечно, - донесся уверенный раскатистый голос.
– постараюсь помочь. Пусть обратится прямо к референту. Да.

Валеев тихо закрыл за собой дверь и боязно ступил вперед. Лицо у него снова покрылось потом, одна рука сжимала по виду тяжелый дипломат, а другая лихорадочно поправляла галстук. Гость весь был какой-то мятый, скукоженный и жалкий, только глаза светились несколько лихорадочным блеском.

В одном из помещений административного здания на Большой Дмитровке, расположенного прямо напротив здания Совета Федерации раздался резкий сигнал. Усатый мужчина в комбинезоне не спеша нажал кнопку аппарата, напоминавшего видеомагнитофон и навел объектив стоявшей на трехножнике видеокамеры на окно на четвертом этаже.

– Понял, понял.
– хозяйн кабинета не отрывался от разговора.
– отчего же, пусть зайдет, примерно в тринадцать

тридцать.

Седой мужчина положил трубку и обратился к успевшему усесться на краешек стула Валееву:

– Что-то рановато появился.

Гость придвинул стул к столу, сел ровнее, протер платком вспотевший лоб.

Видя, что осматривающийся гость очень волнуется и не спешит начинать разговор, хозяин кабинета взял инициативу в свои руки:

– Что-нибудь произошло?

– Я могу говорить?
– шепотом спросил Валеев.

– Ну конечно. Ну-ну, смелее.

– Последняя партия товара Сочи-Марсель-Лион, все как обычно... таможня как обычно...
– от волнения Валеев слегка заикался.

– Ну и хорошо.
– седой не понимал, в чем дело.

– Но вместо Лиона товар почему-то попал в Мюнхен, - надел очки в толстой оправе Валеев.
– к некоему Фейгельману.

– Включай, - пылесос деловито загудел и низенькая некрасивая уборщица стала делать свою ежедневную работу.

На экранах телевизоров в просторном, стадвадцатиметровом помещении в одном из новых зданий на юго-западе Москвы, огороженном высоким забором, пропал звук; Валеев стал говорить как рыба, беззвучно.

– Так он такой же Фейгельман, как я Роза Люксембург...
– взволнованно докладывал он седому.

От стенда в другом конце холла здания на Большой Дмитровке отделился человек в костюме, лет тридцати, ничем не отличимый от большинства посетителей Совета Федерации. Он спешно подошел к уборщицам и замахал руками.

– Все, все, все, девочки, перекур! Перекур!

– Чего?
– обернулась уборщица; звук пылесоса не давал ей расслышать мужчину.

– Перекури немножко, совещание идет, - человек вытащил штепсель из розетки.

– ... заказчик, как я выяснил, это Юсуп Туаев, старший брат нашего Искандера.

– То есть Руслана Агабековича, - переломил сигарету в пальцах хозяин кабинета.

– Между тем, мне предлагает услуги, - понизил голос Валеев, протирая шею платеком, - некий Зубр.

– Так...

– Ребята у него серьезные, грамотные, мне нравятся.

– Очень хорошо. Вот если бы им еще не понравился Искандер, было бы совсем хорошо, - рассудительно произнес седой.

– А он им уже не понравился, - кивнул головой Валеев.

– Ну и слава богу.

Полковник ФСБ Виктор Смирнов принимал гостей не в своём кабинете, а в кабинете начальника; приёмная была общей для обоих. Кроме хозяина в кабинете сидели за пыльным столом замначальника МУРа полковник Малетин, сухощавый, подтянутый, с ничего не выражающим загорелым лицом.

– Римма Анатольевна, не пускайте ко мне никого, - приказал Смирнов встрепенувшейся немолодой секретарше.

– Хорошо.

– И еще: разыщите Гирю и немедленно ко мне!