Похожая на сказку жизнь
Шрифт:
— Но мы же, наверное, можем найти компромисс? — предложила она и несколько раздраженно добавила: — И ради Бога, не мог бы ты встать и одеться, Тод? Девочки будут здесь с минуты на минуту.
Он ухмыльнулся, встал с кровати и натянул джинсы. Анна поймала себя на том, что не может отвести глаз от мужа. Он — как роскошный праздник, которого всегда недостаточно. Вот и сейчас пальцы сами тянутся погладить темный от загара атлас его обнаженной кожи.
Он поднял глаза от пуговиц рубашки и нежно улыбнулся.
—
Анна покраснела.
— Вовсе нет.
Он подошел к ней вплотную и приподнял ее подбородок.
— Не смущайся, солнышко. Несколько минут назад ты ведь совсем не смущалась!
— Тод! — Анна прикусила губу, вспомнив, как он безжалостно срывал с нее одежду, торопясь точно на пожар.
— Нет ничего плохого в том, что мы по-прежнему хотим друг друга, и не стесняйся признать это. — Потом он мягко добавил: — Надеюсь, наше взаимное желание будет даже расти с годами. Вот еще одна причина, по которой нам стоит переехать. Квартира у нас просторная, но комнат не хватает. А собственная комната необходима каждому.
— Разве у нас с тобой нет комнаты?
— Черта с два, Анна. — Он говорил как человек, давно продумавший все аргументы. — Комната девочек находится за этой стеной. Пройдет еще несколько лет, и они поймут, почему мамочка так стонет по ночам. Как тебе это понравится?
— Тод! — она залилась густой краской.
— Не говоря уже о том, что придется проделывать все молча, — нахмурился он, — я думаю, что наши шансы заняться любовью, просто когда захочется, по-прежнему будут крайне низкими — если только мы не предпримем серьезных мер.
Анна окончательно управилась с леггинсами и повернулась к мужу.
— И что же такое вселилось вдруг в вас, Тод Треверс? — требовательно спросила она. — Вы думаете, найдется еще мужчина, готовый изменить все только для того, чтобы получить возможность больше заниматься сексом?
До сих пор Тод проявлял столько терпимости и понимания, сколько мог, но после этого оскорбительного выпада он побледнел от злости.
— Значит, ты считаешь, что я затеял это по одной-единственной причине? — поинтересовался он угрожающе. — Ради того, чтобы спокойно заниматься сексом?
— Я не знаю, — устало ответила Анна. — Ты должен мне объяснить. Что еще? Кризис среднего возраста? Тогда не слишком ли ты молод для этого в свои тридцать три?
— Вот именно, черт возьми! — яростно согласился Тод. — Но может быть, ты отчасти права. Может быть, действительно некий кризис, просто у тебя не было времени или желания заметить это раньше…
— Тод… — перебила она, пораженная как злым выражением его лица, так и тем, что они, кажется, собираются затеять настоящий скандал. — Я тебя не понимаю. Что ты хочешь
— Не понимаешь? — Она никогда еще не слышала у него такого злого голоса. — Как же ты можешь понять? Ты же никогда не слышишь ничего, чего не хочешь слышать. Но сейчас наступило время, когда вам придется выслушать меня, Анна Треверс!
— Говори, — ответила она низким взволнованным голосом.
Он набрал побольше воздуха в легкие.
— Тебе никогда не приходило в голову, что наша жизнь превратилась в рутину?
— Рутину? — не веря своим ушам, повторила она.
— Конечно.
Увидев, как она потрясена, Тод смягчился и протянул руку, чтобы прикоснуться к ней, но Анна отстранилась.
— Мне показалось, ты хочешь поговорить, — холодно заметила она.
Тод кивнул. Она права. Секс уже один раз отвлек их от темы.
— Анна, ты выросла в этой квартире, — вздохнул он. — Мы провели здесь всю свою супружескую жизнь. Тут выросли наши девочки, и теперь нам становится тесно. Мне кажется, мы задыхаемся в ней.
В его словах была ледяная завершенность, будто заканчивался какой-то этап их жизни, и холод дурных предчувствий зябкой дрожью прошел по спине Анны. Она сглотнула страх, куском застрявший в горле.
— Я слушаю тебя, Тод, — тихо произнесла она.
— Это уже хорошо, — был его осторожный ответ.
Слезы грозили пролиться из ее глаз.
— И теперь ты впервые хочешь произнести вслух то, что мы оба всегда знали: что я женила тебя на себе, забеременев! Если бы ты не встретился со мной, ты никогда не оказался бы в этой ужасной ситуации и смог бы жениться, как и собирался, на своей любимой Элизабете!
Его сузившиеся серые глаза превратились в осколки гранита.
— Я очень тебя прошу, Анна. Даже в запале не надо говорить слова, о которых ты потом пожалеешь!
Но она отметила, что возражать он не стал.
— В таком случае я лучше вообще ничего не буду говорить, — заявила она.
Он открыл рот, чтобы ответить, но громкий звонок в дверь возвестил о прибытии тройняшек, и Тод решил промолчать. Пока.
Когда Анна направилась за мужем к двери, он попытался примиряюще обнять ее, но жена уклонилась от объятий, не в силах еще простить сказанное.
— Просто подумай обо всем, что я сказал, Анна, — попросил он, не обращая внимания на частые звонки. — Все, о чем я прошу. Поразмысли. Ты можешь сделать это для меня?
Что она могла возразить на такую просьбу?
Выходя за Тодом из спальни, Анна боязливо заглянула в зеркало. Волосы спутаны, щеки предательски горят, но хуже всего то, что синие трусики надеты, кажется, задом наперед. Хорошо, что хоть этого девочки никак не могут заметить! Она собрала волосы в привычный хвост и перетянула резинкой.