Похождения бравого рядового Гувер
Шрифт:
– Что это вы делаете?
– Спросил вошедший Коннор.
– Готовьте томограф, док.
– Ответила Гувер, убирая руки.
– У агента Дантона атеросклеротические бляшки, кажется в затылочной части головного мозга.
Дантон разочарованно поднял голову и убрал руки, выплывая из волн блаженства. Гувер ушла готовить томограф, посмотрелась в зеркало и вытерла слезы кончиком мизинца.
Глава 18. Что делать, если сделано уже все
Гувер сидела
Коннор теперь постоянно держал ее при себе, и Гувер практически не появлялась в своем отсеке, что мешало ей рубиться в "World of Warcraft" и прокачивать персонажа.
Агенту Дантону успешно прооперировали голову, и он исчез с горизонта Мериды, оставив после себя горькое разочарование и многозначительные ухмылки Коннора. В лабораторию зашел агент Моррис, недавно наполовину оглохший из-за взрыва, Гувер сделала вид, что не замечает его, и Моррисом занялся Коннор. Агент так кричал, что Гувер сердито встала и поплелась в библиотеку, готовиться к очередному экзамену.
В библиотеке было людно. Курсанты сидели за столами, запустив пальцы в волосы и читая труды по тактике, стратегии, физиогномике, математике, истории, медицине, праву и прочим вещам, которые полагалось знать агенту. Были и те, кто провалил два и более экзаменов, но пятнадцать неудачных разов Гувер никому еще не удалось повторить. Малышка взяла с полки книгу и села на освободившееся место. Привычные, сто раз виденные таблицы вызвали легкое отторжение и чувство тошноты, но Гувер взяла себя в руки и принялась повторять формулы и дислокации, периодически закрывая книгу и повторяя про себя давно заученное. Все, что требовали знать на экзамене, знать было нереально, никто не в состоянии охватить все, что написано в книгах, но Гувер могла. Она могла сказать, на какой странице написана та или иная фраза, что изображено на схеме на четыреста двадцать шестой странице учебника по военной технике, но почему-то все время приходила сюда перед экзаменом, повторяя то, что и так знала. Гувер огляделась по сторонам и вспомнила, как она сидела в еще старой маленькой библиотечке в прежнем здании базы, и никто не предполагал, что бесшабашный рыжик, непонятно откуда взявшийся, сможет так удивить тогдашнего директора базы, что скакнет разом из сержантов в капитаны. А как злился закадычный дружок Кейдж, мечтавший в то время быть майором! И как потом, после долгих уговоров, библиотека была полностью перенесена в новое здание.
У Гувер по спине пробежал холодок, она не сразу сообразила, что это не ее воспоминания. Но они были такими настоящими, как будто все это происходило действительно с ней.
– Эй, Мерд, зубришь?
– Питер Грин бросил карандаш и поднял голову от конспекта.
В библиотеке не полагалось разговаривать, нервничающие курсанты могли поразбивать друг другу носы, но Грина никто не одернул.
– Зубришь ты.
– Огрызнулась Гувер.
– А я вникаю.
– Вникаешь ты или нет, все равно тебя не возьмут в агенты.
–
– Так что зря стараешься.
– Заключил Грегг Николс.
Гувер откинулась на спинке стула и принялась раскачиваться, упираясь ногой в стол. Курсанты переглянулись, с некоторой тревогой ожидая, что сейчас выкинет Мерд.
– Да уж точно, нечего здесь торчать.
– Наконец сказала Гувер.
– Я все равно умней всех вас вместе взятых.
Пока курсанты удивлялись, что вспыльчивая рыжая не полезла в драку и осмысливали ее слова, Гувер поставила книгу на место и вышла. В коридорах было пусто, а у Мериды вдруг оказалась целая куча свободного времени. Все бесполезно, если бы хорошая учеба и примерное поведение могли что-то сделать, то Гувер была бы уже директором вместо Кейджа. Так что может требовалось прямо противоположное?
– Время повеселиться!
– Улыбнулась довольная малышка, потирая руки.
В первую очередь она пошла к стене просьб и предложений для Фантома. Никаких камер за ней не следило, это было единственное место, которое не отслеживалось на базе. Курсанты жаловались всемогущему призраку на обидчиков, просили помочь на экзамене и на вступительных испытаниях, но не бесплатно, за услугу Фантом требовал деньги или ответную услугу. Гувер сняла пару бумажек с просьбой отвлечь Марию Кри на экзамене по психологии, дать группе новобранцев доброго преподавателя по стрельбе и наполнить наконец конфетный автомат на кухне. Все это легко было провернуть, имея под рукой интернет и нужные пароли, а пара лишних баксов ей сейчас не помешали бы. Но то, что собиралась просить Гувер, было настолько из ряда вон, что малышка долго колебалась, прежде чем прикрепить к пробковой доске фотографию Алекса Мастерса. Заказывать агентов Фантому было не принято, это не курсант, а человек, с которым как-то уже неловко шутить подобные шутки.
– Ладно.
– В конце концов, проворчала она.
– Не все же одной отдуваться.
– Курсант Гувер.
– Завыл динамик, и Гувер подпрыгнула, хватаясь за простреленную грудь.
– Немедленно ступайте на тест! Вас ждет вся группа! Повторяю, курсант Гувер...
– Да иду я, иду!
– Простонала Мерида, за всеми треволнениями забыв о дурацком тесте.
Пробежка по коридору вышибла все силы, Гувер, задыхаясь, постучалась в кабинет.
– К-курсант... Гувер... при... фух! Прибыл, сэр!
– Проходите скорее.
– Укоризненное выражение лица экзаменаторов тут же сменилось на заботливое.
Гувер подошла к свободному мольберту, руководитель закрыл дверь.
– Разговаривать запрещается. У всех разные задания, так что можете подглядывать друг за другом сколько угодно. Все фиксируется на камеру. Выходить нельзя, если кто захочет в туалет... не будем врать, что нам очень жаль. Через час мы войдем и проверим работы. По итогам теста вам будет выставлен балл от одного до ста. Приступайте.
Все вышли, оставив курсантов наедине с мольбертами и художественными принадлежностями. Гувер взяла прикрепленный к масляным краскам листок и развернула. Там было одно-единственное слово: "Любовь".
– Чертовы абстракционисты.
– Пробормотала Гувер, комкая бумажку.
В прошлые пятнадцать раз ей доставались радость, гнев, уверенность, умиротворенность, уныние, мир и много еще чего. Рисовала Гувер неплохо, в детстве им всем преподавали все на высшем уровне, но ни один из предложенных ей вариантов не устраивал комиссию. Особенно Мерида обижалась на них за то, что они не оценили преданность - улыбчивого веснушчатого малыша, обнимающего плюшевого медведя.