Похождения ксенопсихолога на космической станции
Шрифт:
— Можно его навестить? — обрадовалась Женя.
— Ни в коем случае! — Талех чуть не поперхнулся.
— Почему? — испугалась Женя.
— Он у себя дома, в добром здравии и ничего не помнит с того момента, как подействовал геном.
— ???
— Мы с доктором поработали над его мозгами. Поэтому не вздумайте извиняться или упоминать о случившемся.
— Хорошо, — вздохнула Женька, а про себя решила:
"Может, оно и к лучшему".
Наливая вторую чашку кофе, она соображала, как подступиться к Талеху с вопросами о Рокене… Но командор сам начал разговор.
— Вы,
Вот Женька натурально поперхнулась. Да так, что закашлялась, опрокинула чашку, и кофе со стола пришлось вытирать салфетками. Талех спокойно ждал, пока она закончит.
— Так вы хотите о нём поговорить?
— Он мне не любовник, — упрямо выдавила Женька.
— Мне всё равно, как это у вас называется, — усмехнулся Талех, — но у нас именно так.
— В этом мы похожи, — пробормотала Женя.
— Не тешьте себя иллюзиями.
Евгения не собиралась с ним спорить и опустила глаза в чашку, где на донышке высыхала пенка от кофе.
— Скоро поймёте почему, — чуть мягче добавил командор и продолжил. — Я познакомился с Рокеном вскоре после того, как получил во владение эту станцию… Понимаете, Ева, то был тяжёлый год. Неотрадиционалисты не таились и устраивали беспорядки, упорно называя их акциями протеста. Они утверждали, что ратуют за возрождение великой джамранской нации…
— А чем эти "нео" отличаются от просто традиционалистов? — спросила Женя, воспользовавшись паузой.
— Кучка отщепенцев, вообразивших себя всемогущими. Они посчитали, что способны противостоять гатракам с помощью генетического оружия. Похищали людей и ставили опыты. Вы слышали о воинах-джамрану?
— Нет, — Женя покачала головой.
Какое счастье, что теперь можно не притворяться!
— Ещё услышите, полагаю. Неотрадиционалисты тайно выращивали убийц, прямо в материнской утробе, пользуясь старыми методами… — Талех нахмурился. — Но не владели технологиями предков. Это закончилось плачевно. Большинство женщин умерли в муках, а дети… Не буду травмировать вашу нежную психику.
— Да куда уж дальше, — пробормотала Женя.
— Погано и то, — он словно не слышал её, — что эти нео-ублюдки тоже потомки реформистов, одни из нас… Итак, когда я выиграл конкурс…
— Вы говорили о станции, — недоумённо поправила Женя.
— Не перебивайте. О том и речь. Именно так я стал командором. У джамрану существует два варианта получения собственности: право преемственности и участие в конкурсе. Прежний командор погиб от несчастного случая, не успев назначить преемника. Поэтому объявили конкурс. Я победил и вступил в права. А через треть цикла вернулся на родину — уладить кое-какие формальности и нашёл Рокена. В трибунале высшего командования…
Женя знала, что это второе название верховного суда Джамранской республики.
— Рокен тогда работал в главной лаборатории Серендала. Перспективный молодой учёный, всего за цикл получивший учёную степень и премию… Его уличили в сотрудничестве с неотрадиционалистами. Он снабжал их секретными геномами и запрещёнными патогенами. Предоставлял архивы и новейшие разработки.
— Рокен — неотрадиционалист?! — ахнула Женя.
— Не совсем, — ответил Талех. —
У Женьки бухнуло сердце. Она верила, знала, что Рокен не чудовище. Ну, оступился, с кем не бывает.
— На беду, — продолжал Талех. — Рокена выдали террористы, когда их схватили. Парня арестовали, а меня пригласили на слушание дела, как сотрудника "комитета по борьбе с генетическими преступлениями".
"Нехило", — подумала Женя.
— Не знаю почему, но когда его приговорили к инъекции патогена и тридцати плетям, я оспорил приговор. Прямо на месте, в качестве представителя власти, и взял Рокена на поруки. Таковы наши законы. Я предоставил ему гражданство и отныне распоряжался его жизнью и свободой.
— И наказание отменили?
— Отчасти, исключив патоген и сократив число ударов до десяти. Назначив меня исполнителем приговора.
— И вы это сделали?! — возмутилась Женя, до глубины души взбешённая джамранскими порядками.
— Разумеется, — сурово ответил Талех. — Трибунал строго следил за ходом экзекуции. Таков порядок. Но десять — не тридцать, а я щадил его как мог.
Заметив на её лице отвращение, Талех невесело усмехнулся.
— Так устроено наше общество.
— Что же это за республика такая? — нахмурилась Женя.
— Республика — не оплот вседозволенности и беззакония, — строго заметил Талех. — У нас со свободой выбора граничат закон и власть. А я командор — представитель власти и наделён полномочиями — карать или миловать. По справедливости.
— И многих вы так, гм, карали? — спросила Женя.
— Приходилось, — сдержанно ответил Талех. — Если было за что… Не бойтесь. Вас я и пальцем не трону.
— А я и не боюсь! — вскинулась она.
— Без крайней надобности.
Женька поняла, что поспешила с выводами о своей неприкосновенности.
— А у меня теперь какое гражданство? — на всякий случай уточнила она.
— Земное, но работаете вы под моей юрисдикцией.
Женя прикинула, хорошо это или плохо, и чем это ей грозит.
— А Рокен?
— Он работает на меня.
— Значит, он не террорист?
— А с чего вы взяли, что он террорист?
— Так вы велели посадить его к ним.
Талех усмехнулся.
— Он специальный агент. Продаёт фальшивые геномы неотрадиционалистам, а мы их выслеживаем. Думаете, если бы я не доверял ему, то назначил бы заведующим лабораторией?