Похождения рофессора Эпикура
Шрифт:
– Спать!- прикрикнул на них Вакси, но Эпикур не поддержал его.
– Погодите, ребята, спать! Пленных допросить надо, одному мне не управиться! Их же еще казнить надо будет, ладно б допросить!
Глаза Титании сверкнули, она убежала куда-то в темноту и притащила через минуту ящик с инструментами и ящик с методическими указаниями по допросу и пытке.
– Давай журнал!
– потребовал Эпикур. Кто-то из гливеров сбегал и принес журнал.
– Будем фиксировать. Мы будем фиксировать?
– он вопросительно посмотрел на пленных. Пленные закивали послушно.
Две
– "Допрос и казнь не могут производиться над лицами, не имеющими мандата." У всех, надеюсь, мандаты есть!?
– грозно обратился он к пленным.
Пленные зашевелились, вытягивая из карманов свои тисненые книжечки, только рослая дама, поджав губы, презрительно посмотрела на Эпикура.
– Нет у меня никакого мандата, - нагло заявила она.- И вообще никаких документов нет!
Эпикур заглянул в справочник:
– "Человека, не имеющего документов, следует сейчас же отпустить, он не может иметь отношения к нашим действиям в данном регионе." Простите, мадам, вы, конечно, свободны! Может быть, лошадь?!
– Нет, у меня машина осталась на шоссе, - неприятным голосом сообщила дама в кожаном и тут же исчезла за деревьями.
– Привет, приятно повоевать!
– послышалось уже издали.
– Так-с!
– Эпикур переворачивал страницы.
– "Пытке может подвергаться, как по подозрению, так и без всякого подозрения любое гражданское лицо, невзирая на должность, возраст и пол, а также и любое военное лицо без различия звания и армий, преимущественно пытать надлежит усердно лиц своего гражданства из высших чинов." - Эпикур потасовал плотные карточки удостоверений и отшвырнул их подальше в траву.
– Значит, военных нет? Хорошо.
– Почему же нет?!
– возбудился коротышка.
– Здесь!
– Сказали тебе, нету!
– наскочил сбоку Вакси.
– Где на вас на всех сил наберешься, ночь уже, спать пора!.. Обрадовался - военный! Военного нужно сложной обработке подвергать!.. Кто это будет?! Кто это может!? И тебе же полегче, а?
– Полегче, - согласился пряный, расстегивая свой металлизированный комбинезон.
– Легче, но не по уставу.
Пряного увели и без лишнего шума в кустах около кухонного котла переодели во все штатское. Параллельно гливеры накормили его супом, и вернулся пряный к палатке, сочно икая и прихрамывая; узкие грубоватые ботинки, снятые с какого-то разорванного бомбой пахаря, были не того номера и сильно терли. Огромных размеров гливер, дергая мокрыми ресницами, с которых падали капли пота, шипел полуоткрытым ртом и поддавал стволом автомата пряному между лопатками, подгонял пленного.
– Чего не стонешь?!
– спрашивал гливер.
– Ты стони, когда я тебя ушибаю.
Но пряный не хотел стонать, он только жмурился
– Так-с! Ну, давай, девушка - первая! Имя, род занятий? И сразу расскажи о виде своего шпионажа. Хочу предупредить тебя, милая, что ты лучше сама расскажи, а то придется применить стандартную формулу, а это... Нет ничего неприятнее!
Эпикур и сам поежился, представив себе применение формулы. Девушка вышла под фару и почему-то принялась расчесывать волосы. Она ловко расплетала свои косички и орудовала широким железным гребешком, высекая из прядей на землю длинные искры.
– Ну ты расскажи, расскажи!
– шипела ей в ухо Титания.
– Расскажи, как занималась шпионажем! В пользу пряных или в пользу мумми-смертников! Это все равно, в чью пользу, главное, что в пользу, в пользу - шпионаж !.. Скажи, что у тебя сифилис и эпилепсия с детства, или этот, синдром печали. Покайся, милая, легче будет умирать!..
– А чего мне каяться!?
– Девушка тряхнула головой.
– Шпионка я, это так! В мандате же написано, вы зря его выбросили!..
"Пол женский, - записал Эпикур в журнале.
– Девушка. На вид лет шестнадцати-двадцати двух! Отвечать на вопросы прямо отказалась."
– Тебя зовут-то как, деточка?
– спросил он ласково и вдруг, наткнувшись ногтем на какую-то графу, потребовал казенным шепотом: - Где Нарцисс! Без офицера-секретчика допрашивать-то нельзя! Не положено это!..
– В палатке дрыхнет, - отозвался кто-то из кустов.
– Хорошо ему!
– Так пусть ему будет плохо!
– совсем уже ласково потребовал Эпикур.
– Разбудить сейчас же!
Через минуту из палатки выбрался офицер-секретчик. Он был практически голый, только красные широкие трусы с бахромой и носки украшали тело. Секретчикам позволялось во время сна снять комбинезон, и он пользовался своей привилегией. Нарцисс сразу опустился на землю, заложил руки за голову и, закрыв глаза, покивал, мол, я весь внимание. Когда девушку увели пытать, Нарцисс побежал по позиции, нашел бидон с питьевой водой и, отфыркиваясь, полился. Вернулся к палатке он в мокрых трусах и уже в фуражке.
– Нечего, нечего здесь!
– сказал он.
– Продолжайте!
В наступившей тропической темноте хорошо было видно, как гливеры бесцеремонно раздевают девушку ("Мародеры", - отметил Эпикур) и привязывают ее к какому-то растопыренному дереву. Развели костер, и в темноте засветился красно, раскаляемый на жидком огне, металлический прут.
– А они что, насиловать и не собираются даже, молодчики?поинтересовался Эпикур.
– В графе четырехсотой, между прочим, вот что написано: "Особу женского пола, гражданского положения, не называющую своего имени и уличенную в шпионаже, следует отдать солдатам для публичного изнасилования"... Ага, вот: "Не менее семи человек должны участвовать и не более двадцати одного".
– Эпикур поднял палец.
– Не более!