Похождения шустрого покойника
Шрифт:
– У нее несчастье, ее понять можно, – тихо проговорила Лариса.
– Понять все можно, только всему есть мера, – не сдалась Лена. – У меня, между прочим, тоже несчастье, да еще какое! Я же не бросаюсь на вас и не тявкаю, как собака.
– Я думаю, что это у нее после тех капсул нервишки так взбесились, – задумчиво проговорила Светлана. – Они сначала действуют как снотворное, а потом идет обратная реакция. Может, ей желудок промыть, чтобы быстрее все вышло из организма?
– Ага, так она тебе и позволила свой желудок промывать, держи карман шире, – хмыкнула Лена. –
– Какая же ты вредная, Ленка, и жестокая. Я от тебя такого бессердечия не ожидала, – покачала Света головой, с упреком глядя на подругу.
– Глупости тебе не к лицу, подружка. Ты меня не первый год знаешь и прекрасно понимаешь, что это совсем не так. Ты знаешь, что я никогда не была бессердечной и жестокой. Просто не люблю, когда люди себя по-хамски вести начинают. И совсем неважно, чужой это человек или близкая подруга. А если мы с Веркой будем сюсюкаться, она вообще на шею нам сядет и ножки свесит. Любит она быть в центре внимания, чтобы все вокруг нее носились и жалели ее. И тебе, моя милая, прекрасно об этом известно, – возмущенно высказалась Лена. – С ней нужно не пряником, а кнутом, так вернее будет.
– Да, у Веры характер не сахар, я знаю, – согласилась с подругой Света. – Но сейчас она в таком положении, что ее нужно понять и пожалеть. Она же беременна, об этом ты забыла?
– Да помню я все, – сморщилась Елена. – Ладно, буду стараться сдерживаться, потерплю. Правда, не знаю, на сколько моего терпения хватит, – вздохнула она, поднялась со стула и пошла к двери.
– Ты куда? – спросила Лариса.
– Пойду притащу Верку, а то с голоду еще помрет, отвечай тогда за нее. Она за эти двое суток ни крошки еще не съела, – проворчала Лена и вышла из кухни.
Лариса тяжело вздохнула и, посмотрев на грустную Свету, сказала:
– Ничего, Свет, все образуется, ты не переживай.
– Как здесь не переживать, когда такая канитель вокруг подруг закрутилась? А главное, не знаю, как им помочь – ни одной, ни второй.
– Ты когда обратно в город собираешься? – задала вдруг Лара вопрос.
– Планировала завтра, а что?
– Я с тобой поеду.
– Что, решила сбежать подобру-поздорову, пока тоже в историю не попала с нами? – усмехнулась девушка.
– Глупости не болтай. Я от трудностей еще никогда не бегала. В город я хочу поехать, чтобы послушать автоответчик на телефоне у Елены.
– Зачем?
– Мне нужно самой услышать, что и как говорил Илья.
– Нет проблем, – пожала Светлана плечами. – Ради такого случая можно и сегодня туда и обратно смотаться.
– Тогда давай быстрее перекусим, и вперед, – заторопилась Лариса и начала метать на стол все, что успела приготовить на завтрак. Вскоре вошли Лена с Верой. Лена держала подругу за плечи и что-то шептала ей на ухо, при этом тихонечко хихикая. Вера вяло улыбалась, и враждебное выражение с ее лица постепенно начало уходить.
– Ну надо же, запись стерта, – растерянно пробормотала Света и посмотрела на Ларису. – Не получится
– А кто же ее стер? – спросила та.
– Не знаю, может, Ленка? – пожала Светлана плечами.
– А ты случайно не помнишь, кассета уже заполнена была? – спросила Лара.
Света наморщила лоб, что-то вспоминая, а потом отрицательно покачала головой:
– Ты знаешь, нет, она не была заполнена. Там всего две записи было. Одна – с Ленкиной работы, как сейчас помню, а вторая – как раз Илюшина.
– Тогда Лена не могла ее стереть.
– Может быть, случайно?
– Может быть, конечно, только я не верю в такие случайности, – задумчиво произнесла Лариса и начала оглядываться по сторонам.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать: мне очень не нравится, что запись, которая мне нужна, оказалась стертой, – четко произнесла Лариса. – Очень не нравится, – хмуро повторила она.
– Так я тебе и так слово в слово могу пересказать, что там было. Я ее несколько раз прослушивала, – успокоила ее Света.
– Ну, это само собой, перескажешь. Только мне важна была интонация, с какой говорил Илья. Ты же понимаешь, что одну и ту же фразу можно сказать по-разному, а это значит, что и смысл она обретает совсем другой. Давай, говори, что там было, – махнула Лариса рукой.
Света немного помолчала, задумавшись, а потом начала пересказывать услышанное:
– «Алло, привет, подруга, это Илья. Тебя действительно нет дома или все еще дрыхнешь до сих пор? Ну, как прошла ночка?» Эта фраза была произнесена весело, – отметила Света. – «Кстати, спасибо за прекрасный вечер, оттянулись вчера по полной программе. До сих пор голова болит, ха, ха. Ты мне сразу же позвони, как прослушаешь эту запись. Только обязательно позвони, хочу кое-что тебе сказать». Это было сказано вроде бы обыкновенным тоном, – снова отметила Света. – «Всем привет, пока, целую».
– Интересно, интересно, – пробормотала Лариса и постучала себя пальчиком по кончику носа.
– Что здесь интересного-то? Звонок как звонок, ничего такого примечательного, кроме того, что он просит ему перезвонить. Я, например, подумала, что он мог что-то знать насчет того злосчастного трупа и хотел Ленке рассказать.
– Почему ты так решила?
– У него голос какой-то странный был.
– А именно? Что в нем было странного?
– Я даже не знаю, как это объяснить, – задумалась Света. – Какой-то загадочный, что ли? Как будто он знает какую-то тайну и держит ее при себе – до поры, до времени. И потом, почему он спросил у Ленки о том, как прошла ночь?
– Ну, мало ли? – пожала Лариса плечами. – Может быть, он имел в виду, как она себя чувствует после своего дня рождения?
– Может, конечно, только я совсем другого мнения. Я знаю Илью давно. Он что-то знал, я в этом уверена.
– Если это верно, значит, моя версия тоже верна, – произнесла Лара.
– Что за версия?
– Запись кто-то стер намеренно, и этот кто-то – человек, причастный к убийству Ильи, – резюмировала Лариса.
– Ты так думаешь?
– Уверена.
– И что же нам теперь делать?