Похождения в Париже
Шрифт:
Он напрягся.
— О квартире?
— Ты хочешь сказать, что все забыл?
Он моргнул, будто предлагая мне продолжить.
— Ты сказал, что это твоя квартира, — уважил я его.
— Я солгал.
— Это мне понятно. Но ты уже бывал в этой квартире раньше, так?
Бруно втянул губы, обдумывая ответ.
— Да.
— Я так и думал. Потому-то консьерж пропустил нас без единого вопроса, а ты знал и код охранной сигнализации, и место, где лежит кофе. Ты также знал, что квартира пуста.
Он кивнул,
— Как ты познакомился с Катриной?
Бруно глянул на свой плоский, как доска, живот, словно там и скрывался ответ.
— Она была твоей подругой?
Он скорчил гримасу.
— Тогда любовницей?
— Да перестань! — Он вроде бы оскорбился.
— Тогда кем? Говори, Бруно, я в недоумении.
— Я спал с ней. Дважды.
— Но ей же… сколько? Пятьдесят?
— Не знаю. Какое это имеет значение?
— Для меня — никакого. Но Пейдж, возможно, что-то скажет по этому поводу.
Он изумленно вытаращился на меня, и я осознал, что совершенно неправильно истолковал их отношения. Романтикой в них не пахло.
— Не будем отвлекаться. Вы встретились в банке, так?
Чувствовалось, что он недоумевает, откуда я так много знаю.
— Я выяснил, что у Катрины открыт счет в том отделении, где ты работаешь, — объяснил я.
— Как?
Я покачал головой. На его вопросы я отвечать не собирался. И уж точно в мои планы не входило делиться тем, что я знал. Не хотелось, чтобы он составил полную картину. Как знать, вдруг он выдумает какие-то несуществующие подробности и пойдет в полицию, представив им все необходимые факты для того, чтобы убийство повесили на меня? Тело-то находилось в моей квартире, им оставалось только найти его.
— Меня интересует картина, — сказал я.
Он смотрел на меня, еще не решив, признаваться или нет.
— Не тяни, Бруно. Я говорю о картине, которую ты украл той ночью после того, как я ушел.
Он по-прежнему молчал.
— Слушай, ты унес ее в рюкзаке, правильно? А потом продал в галерею, которая расположена рядом с банком.
— Ты следил за мной? — спросил он.
— Нет, если тебе это важно. Но картина меня очень интересует. Я хочу знать, почему ты ее украл.
Он шумно выдохнул, словно не знал, с чего начать. Прежде чем заговорить, закинул руки за голову, гремя наручниками.
— Ради денег, — и обвел взглядом комнату, словно показывая, что ответ очевиден.
— Но ты же работаешь в банке. Жалованье наверняка хорошее.
— Да, конечно. Но мне требовалась крупная сумма.
— У тебя долги?
— Большие.
— Кому ты задолжал?
Он пожевал нижнюю губу.
— Говори, Бруно.
— Здесь, в Клиши, есть один человек. У него можно раздобыть деньги, но процент большой…
— Он — ростовщик?
Бруно кивнул.
— Ясно. И ты украл картину, чтобы продать, правильно я тебя понял? Но с чего ты
Он кисло улыбнулся, пожал широкими плечами.
— Она сказала мне, что эта картина стоит больших денег и поэтому висит на стене. Другие картины написала она сама, а эта… она отличалась от них.
— Чем?
— Не знаю. Но так она сказала, а я поверил.
— И сколько ты выручил за картину?
Бруно помрачнел.
— Только две тысячи евро.
— Ты ожидал получить больше?
Он пожал плечами.
— На сколько больше?
— Намного. У нее были деньги, понимаешь? Так я с ней и познакомился. В банке есть хранилище. Там я и работаю.
— Хранилище. И Катрина держала там какие-то ценности?
— Разумеется.
— Какие именно?
— Я не знаю.
— Да перестань. Уж не хочешь ли ты сказать, что не подсматривал?
— Это невозможно. В хранилище ящики, они заперты. Клиент расписывается в регистрационной книге, я пропускаю его в хранилище. Потом приношу ящик в отдельную комнату. Чтобы туда войти, они пользуются специальной карточкой.
— Ты говоришь о магнитной карте? — спросил я, поднял руку и резко опустил ее, словно провел картой по щели считывающего устройства. — С магнитной полосой?
— Да. Так что я не могу видеть, что лежит в ящике.
— А что в нем, по-твоему?
Он выпятил нижнюю губу.
— Не знаю. Может, деньги. Это не имеет значения. Я все равно не мог ничего взять.
— А до картины смог добраться.
— Ну… да.
— Благодаря тому, что использовал меня…
Бруно встретился со мной взглядом, кивнул.
— Ключа у меня не было. Пейдж рассказывала о твоей книге, и я подумал, а вдруг ты мне поможешь?
— Почему ты не сказал правду?
Он сощурился.
— А ты бы это сделал?
— Возможно. Не знаю. А так… не следовало мне тебе помогать.
— Но ты помог.
Отвечать я не стал. Не хотелось продолжать обсуждение допущенного прокола.
— Скажи мне, как ты узнал, что квартира будет пуста?
Он просиял, словно я наконец-то задал ему легкий вопрос.
— Катрина работала в окрестностях Орлеана, с понедельника по четверг. В пятницу приезжала в Париж, оставалась на уик-энд.
— Чем она занималась?
— Не знаю. Она не говорила.
Я оглядел комнату. Будильник на полу около моих ног показывал почти три утра. Я чувствовал, что могу узнать что-то еще, только не знал, какие нужно задать вопросы. Но уже не сомневался, что Бруно понятия не имел о тайнике в картине. Когда Катрина сказала ему, что картина стоит больших денег, он подумал, что речь о ее художественной ценности, а не о содержимом конверта, спрятанного за холстом. Вот почему он тут же отнес картину в галерею на улице Кенкампуа.